Черная дюжина. Общество смелых

Таким образом, из кружка по интересам «Память» становится организацией политической и переименовывается во фронт. «Любители истории» один за другим начинают надевать черные рубашки. Видя опасность пробуждения русского национального самосознания, руководство КГБ по заданию тогдашнего главного партийного идеолога и «прораба перестройки» А. Н. Яковлева стало готовить разгром «Памяти» путем ареста двухсот самых активных ее деятелей. Чтобы не допустить этого, 6 мая 1987 года на Манежной площади «Память» провела первую в СССР политическую демонстрацию. По понятным причинам она была несанкционированной. Ее участники потребовали встречи с Горбачевым или Ельциным. Горбачев такой встречи испугался, а Борис Николаевич Ельцин, в то время руководитель Московского горкома КПСС, согласился и встретился с участниками выступления в Мраморном зале Моссовета. Но мы забежали вперед. Сейчас необходимо обратиться к фигуре самого воеводы — Дмитрия Дмитриевича.

Глава 2. Дмитрий Васильев. Воевода

Дмитрий Дмитриевич родился 30 мая 1945 года в городе Вятка (в то время носившем название Киров), потому как его мать, Татьяна Дмитриевна, во время войны была эвакуирована из Москвы. Она работала заведующей детским комбинатом одного из «почтовых ящиков». Был такой 47-й «почтовый ящик».

В этой связи сам Дмитрий Дмитриевич вспоминал ее рассказ, как происходила эта эвакуация. Когда состав, груженный детьми, выдвинули на пути, начался налет немецкой авиации. И все руководство, включая родителей этих детей, побежали в убежище. На путях остался состав, осталась мама Васильева, которая бегала от вагона к вагону и молила Бога, чтобы Он спас детей. И, странное дело, знали, видимо, что бомбили, ведь это был «почтовый ящик», бомбы довольно точно ложились, а вот в вагоны летели только осколки. Самая большая жертва была, когда его сестра упала с верхней полки вагона в ведро с водой. Все остальное обошлось. Мама, таким образом, всех спасла, как считал Дмитрий Дмитриевич, обращаясь к Богу. И благополучно они выехали в Вятку, где она и продолжала работать. Там она познакомилась с будущим отцом Васильева.

Его настоящее имя Дмитрий Федорович Бурцев. Бурцевы происходят от древнего русского рода князей Мещерских. Его дед по линии матери — Дмитрий Тараторенков, казачий атаман станицы Романовской под Царицином — был поднят большевиками на штыки.

От Советов же пострадала и вся родня по отцовской линии. В некоторых интервью Васильев утверждает, что он дворянин. Известный певец и член «Памяти» Игорь Тальков во время одного из вечеров называл Васильева боярином, васильевские адъютанты именовали его превосходительством, в одной из газетных заметок промелькнуло сообщение, что Васильев является претендентом на престол…

В 1946 году началось возвращение из эвакуации. Мать Васильева с детским садом вернулась домой, и с этого времени они уже постоянно проживали в Москве, по адресу, где позднее будет находиться штаб «Памяти»: ул. Валовая, дом номер 32, кв. 4. Это была бывшая квартира очень известного старинного русского рода Курбатовых. Полковник Курбатов охранял верхние подступы к Москве. В районе Пятницкой улицы есть Маратовский переулок, а раньше он был Курбатовский. И до сих пор там сохранилось их домовладение, только оно изуродовано за советский период и переустроено. Потом эта семья немного подразорилась. Их отец был сподвижником доктора Боткина, которого потом расстреляли вместе с царской семьей. Известный очень был хирург, терапевт. Знаменитая Боткинская больница названа в его честь. И воспитал огромную семью: это и Наталья Ивановна Курбатова, и Христина Ивановна Курбатова.

Наталья Ивановна Курбатова окончила Строгановское императорское училище, была великолепной художницей, давала маленькому Диме уроки живописи. Христина Ивановна Курбатова была классной дамой гимназии, в совершенстве владела тремя языками, великолепно знала словесность, историю, географию и занималась Диминым воспитанием. Дмитрий Иванович Курбатов — строитель Новоспасского моста, первого, открытого в СССР. Он же потом и пострадал. Его спас Бонч-Бруевич, который бывал в квартире на Валовой, как и Стасова. Были они не как друзья, а как ценители таланта Дмитрия Ивановича Курбатова. Они его и спасли практически от репрессий.

В этой же квартире жил Николай Павлович Анциферов — дядя Коля, как его ласково называл Васильев. Автор книг «Душа Петербурга», «Из жизни городов» и других, 27 лет отсидевший в концлагерях за происхождение, за свою позицию. Именно он привил Дмитрию Дмитриевичу любовь к русской литературе.

«Мне в жизни повезло, — рассказывал Дмитрий Дмитриевич, — меня воспитывали Курбатовы, очень известный дворянский род. Они, очевидно, знали историю моего происхождения, дали мне прекрасное образование, поэтому я получил больше, чем человек, окончивший, скажем, три советских вуза. Меня учили чести, вере, любви к Родине…»