Черная дорога

Конечно, и Чолик ничего не знал о племяннике короля, захваченном пиратами с целью выкупа. У обеих сторон имелись свои секреты, только Райтен знал, что Чолик свои тщательно скрывает.

– Нет, кэп, но Валдир даст нам знать, как только чего разнюхает.

– Если сумеет.

Каждый раз, когда жрецы находили что-то, что считали важным, они выгоняли всех рабов и сами завершали раскопки и исследования.

– Но, кэп, если это в силах человеческих, Валдир сделает.

Сложив записку и сунув ее в карман, Райтен кивнул:

– Хорошо, если кто-то останется внизу со жрецами. Собери экипаж под предлогом, что нужно пополнить запас провизии для рабов.

– Так вроде сейчас не время.

– Чолику это неизвестно. Рабы у него трудятся, пока не упадут, а потом он спихивает их в свою проклятую кровавую пропасть.

– Ясно, кэп. Тогда пойду свистать ребят.

– Как там наш гость на «Барракуде»?

Крох пожал плечами:

– О, с ним прекрасно обходятся, кэп. Он в полном здравии. Живой он кой-чего стоит, а покойник он что? – Моряк покачал лохматой головой. – Покойником только рыб кормить, так, кэп?

Райтен осторожно дотронулся до раны под платком. Боль отдалась в голову, и он поморщился.

– Этот мальчишка – племянник короля, Крох. Король Вестмарша гордится своими знаниями и богатствами. Таких детишек почти всему учат жрецы, а они любят копаться в истории, в тех вещах, которые, мне кажется, лучше бы оставить забытыми. «Кроме каких-нибудь карт с кладами или подробных историй о том, где в чертовых морях затонул корабль с сокровищами», – подумал капитан про себя.

– Да, капитан. Бесполезные они, все эти науки. Если кому интересно мое мнение.

Райтену было неинтересно, но он не стал растолковывать это своему помощнику.

– Как ты думаешь, велики ли шансы, что мальчишка, которого мы сняли с крайнего корабля, идущего с запада, знает что-то важное о вещах, интересующих наших жрецов? Может, даже об этом? – Он похлопал по нагрудному карману, в котором спрятал бумагу с загадочным символом.

Понимание промелькнуло в слезящихся глазах Кроха. Он поскреб бороду и ухмыльнулся, обнажая редко разбросанные по деснам желтые от жевательного табака зубы.

– Как я думаю, кэп? Ну, я бы сказал, что шансы есть, да, есть.

– Я собираюсь поговорить с парнишкой. – Райтен взял с прикроватной тумбы треуголку с длинным пером и нахлобучил на голову.

– Может, придется встряхнуть его, – предупредил Крох. – Не слишком-то он общителен. Мелкий негодник чуть не оторвал напрочь ухо старине Быку, когда тот вечером пришел накормить его.

– То есть?

– Ну, старина Бык спустился в трюм, где мы держим мальчишку, глядь – а там никого. А этот пацаненок взобрался по балкам к потолку, спрятался там, а потом как сиганет сверху на Быка-то. И ну колошматить его! Ухо задел, то самое, которым наш любопытный Бычина любил к стенке прижиматься, подслушивать, и кабы башка у него не была такой крепкой, то, не дай Свет, зашиб бы его щенок насмерть. А кабы так, маленький паршивец наверняка унес бы ноги с «Барракуды».

– Парнишке вреда не причинили? – спросил Райтен.

Крох отрицательно мотнул головой:

– Нет. Ну разве что Бык выдал ему пару затрещин, но ничего такого, что не пройдет за день-два.

– Я не хочу, чтобы парень пострадал, Крох. – Райтен постарался, чтобы голос его прозвучал построже. Крох непроизвольно съежился и почесал затылок:

– Я и не позволяю никому из команды обижать его.

– Если с мальчишкой что-то случится до того, как я закончу свои дела с ним… – Райтен перешагнул распростертое на полу тело убитой им женщины, – ответишь за это ты. Собственной задницей.

– Я понял, кэп. Можешь мне поверить, тебе не о чем беспокоиться.

– Итак, собери экипаж, но чтобы никто никуда ни шагу, пока я не скажу.

– Будет сделано, кэп.

– А я побеседую с мальчишкой. Возможно, мы узнаем что-то об этом знаке.

– Смею посоветовать, кэп: пока ты будешь там, следи получше за своими ушами. Маленький поганец проворен, как ящерица.

* * *

Баярд Чолик смотрел на вмурованную в стену гигантскую дверь. На протяжении многих лет он знал о Кабраксисе и о судьбе погребенного под портом Таурук Рансима, но никогда не мог представить, как будет себя чувствовать, стоя перед вратами, скрывающими тайну демона. Даже месяцы планирования и работы, даже периодические спуски в недра земли для проверки хода раскопок, которые он предпринимал, несмотря на страх своих верных прислужников, не подготовили его к сегодняшнему событию.

Хотя Чолик и ожидал, что открытие пробудит в нем гордость и радость, он совсем не подумал об ужасе, теперь затопляющем его. Тело старика трепетало, по нему бежали волны вибраций, как дрожь по земле перед землетрясением. Хотелось закричать, воззвать к архангелу Иаэрию, первым принесшему догматы Закарума людям. Но он молчал. Чолик знал, что давно уже переступил черту прощения, которое даруется всем, кто следует путями Света.

Да и какой толк умирающему старику от прощения? Вот уже несколько месяцев терзал себя жрец этим вопросом и лишь утвердился в своем решении. Смерть помаячит перед ним еще несколько лет – и конец, и эти несколько лет не принесут ничего стоящего.