Черная Дорога

— Хорошо, если кто-то останется внизу со жрецами. Собери экипаж под предлогом, что нужно пополнить запас провизии для рабов.

— Так вроде сейчас не время.

— Чолику это неизвестно. Рабы у него трудятся, пока не упадут, а потом он спихивает их в свою проклятую кровавую пропасть.

— Ясно, кэп. Тогда пойду свистать ребят.

— Как там наш гость на «Барракуде»?

Крох пожал плечами:

— О, с ним прекрасно обходятся, кэп. Он в полном здравии. Живой он кой-чего стоит, а покойник он что? — Моряк покачал лохматой головой. — Покойником только рыб кормить, так, кэп?

Райтен осторожно дотронулся до раны под платком. Боль отдалась в голову, и он поморщился:

— Этот мальчишка — племянник короля, Крох. Король Западных Пределов гордится своими знаниями и богатствами. Этого ребенка обучали жрецы, интересующиеся историей, предметом, который лучше всего забыть.

Ну, кроме карт с путями к сокровищам или отчетов о курсах нагруженных золотом кораблей, отправляющихся в негостеприимные моря.

— Да, капитан. Бесполезные они, все эти науки. Если кому интересно мое мнение.

Райтену было неинтересно, но он не стал это растолковывать своему помощнику.

— Как ты думаешь, велики ли шансы, что мальчишка, которого мы сняли с последнего корабля, идущего с запада, знает что-то важное о вещах, интересующих наших жрецов? Может, даже об этом? — Он похлопал по нагрудному карману, в котором спрятал бумагу с загадочным символом.

Понимание промелькнуло в слезящихся глазах Кроха. Он поскреб бороду и ухмыльнулся, обнажая редко разбросанные по деснам желтые от жевательного табака зубы.

— Как я думаю, кэп? Ну, я бы сказал, что шансы есть, да, есть.

— Я собираюсь поговорить с мальчиком. — Райтен взял с прикроватной тумбы треуголку с длинным пером и нахлобучил себе на голову.

— Может, придется встряхнуть его, — предупредил Крох. — Не слишком-то он общителен. Маленький негодник чуть не оторвал напрочь ухо старине Быку, когда тот вечером пришел накормить его.

— То есть?

— Ну, старина Бык спустился в трюм, где мы держим мальчишку, глядь — а там никого. А этот пацаненок взобрался по балкам к потолку, спрятался там, а потом как сиганет сверху на Быка-то. И ну колошматить его! Ухо задел, то самое, которым наш любопытный Бычина любил к стенке прижиматься, подслушивать, и кабы башка у него не была такой крепкой, то, не дай Свет, зашиб бы его щенок насмерть. А кабы так, маленький паршивец наверняка унес бы ноги с «Барракуды».

— Мальчику вреда не причинили? — спросил Райтен.

Крох мотнул головой, отметая такую возможность:

— Нет. Ну разве что Бык выдал ему пару затрещин, но ничего такого, что не прошло бы за день-два.

— Я не хочу, чтобы ребенок пострадал, Крох. — Райтен постарался, чтобы голос его прозвучал построже. Крох непроизвольно съежился и почесал затылок:

— Я и не позволяю никому из команды обижать его.

— Если с мальчишкой что-то случится до того, как я закончу свои дела с ним, — Райтен перешагнул распростертое на полу тело убитой им женщины, — ответишь за это ты. Собственной задницей.

— Я понял, кэп. Можешь мне поверить, тебе не о чем беспокоиться.

— Итак, собери экипаж, но чтобы никто никуда ни шагу, пока я не скажу.

— Будет сделано, кэп.

— А я побеседую с мальчишкой. Возможно, мы узнаем что-то об этом знаке.

— Смею посоветовать, кэп: пока ты будешь там, следи получше за своими ушами. Маленький поганец проворен, как ящерица.

* * *

Баярд Чолик смотрел на вмурованную в стену гигантскую дверь. На протяжении многих лет он знал о Кабраксисе и о судьбе погребенного под портом Таурук Рансима, но никогда не мог представить, как будет себя чувствовать, стоя перед вратами, скрывающими тайну демона. Даже месяцы планирования и работы, даже периодические спуски в недра земли для проверки хода раскопок, которые он предпринимал, несмотря на страх своих верных прислужников, не подготовили его к сегодняшнему событию.

Хотя Чолик и ожидал, что открытие пробудит в нем гордость и радость, он совсем не подумал об ужасе, теперь затопляющем его. Тело старика трепетало, по нему бежали волны вибраций, как дрожь по земле перед землетрясением. Хотелось закричать, воззвать к архангелу Йериусу, первым принесшему догматы Захарума людям. Но он молчал. Чолик знал, что давно уже переступил черту прощения, которое даруется всем, кто следует путями Света.

Да и какой толк умирающему старику от прощения? Вот уже несколько месяцев терзал себя жрец этим вопросом и лишь утвердился в своем решении. Смерть помаячит перед ним еще несколько лет — и конец, и эти несколько лет не принесут ему ничего стоящего.

— Господин, — прошептал брат Алтарин, — с вами все в порядке?

Он застыл справа от Чолика, в двух шагах позади, выражая таким образом уважение к старшему жрецу.

Позволив раздражению смыть следы гнева и обиды на свою смертность, Чолик буркнул:

— Естественно, в порядке. А почему бы и нет?

— Вы так тихо стояли…