Черная дыра

— Таких паскуд нужно кастрировать без наркоза и их агрегаты им же в подарочной упаковке вручать на память. Для того я и стал полицейским, чтобы такую тварь мочить без суда и следствия. Нужно вообще упразднить суд и создать карательный орган в моем лице, — Думан бросил взгляд на Арсена и добавил: — И в твоем тоже. Было бы круто. Вычистили бы на хрен страну от мрази безмозглой. И чтобы никакие законы, правила, инструкции и нормы нас не сдерживали. Мы бы разъезжали по городу и уничтожали преступников на том же месте, где они будут обнаружены. Каждый индюк получил бы по заслугам. И тогда бы они боялись государства в лице безжалостных карателей. Каждый бы сто раз подумал, прежде чем идти убивать, насиловать или грабить. Ну где эти психи?! — Думан так увлекся боем с тенью, что стукнул по стене, и, должно быть, ушиб руку, но не подал вида. Лишь перестал прыгать и присел рядом с капитаном, пытаясь отдышаться.

— Перекурил я сегодня.

— При том, что это «сегодня» еще даже толком не началось, — заметил Арсен и встал, услышав за дверью шаги.

Капитан не считал, сколько банок пива опустошил на крыльце друга, но с удивлением заметил, что опьянел. Ситуация с Асель казалась чем-то далеким, и не таким уж и важным в данную минуту. Посмотрев на моргнувшую лампу, капитан шумно выдохнул, пытаясь сконцентрироваться и сунув руки в карманы, замер в ожидании. Думан поднялся с места как раз тогда, когда дверь отворилась, и в комнату вошел надзиратель. За ним, испуганно озираясь по сторонам, вошли трое мужчин, руки которых были закованы в наручники. Караван замыкали еще два парня из числа сотрудников изолятора. Усадив задержанных на заранее приготовленные стулья, надзиратели удалились, заперев за собой дверь.

Арсен достал сигарету, и молча закурил. Думан, следуя своей привычке, зашел за спины заключенных и прислонился к стене, с тщательно скрываемым интересом ожидая начала представления.

Капитан стал неспешно рассматривать сквозь пелену выпущенного из легких дыма, каждого из сидящих перед ним преступников. Он не без удовольствия заметил нервозность в каждом их действии. Они старались не смотреть в глаза и не делать лишних движении, словно таким образом желали остаться незамеченными, слившись с окружающими их бездушными предметами. Почему же они не кажутся такими смелыми, какими были, совершая преступление, хладнокровно расправляясь с каждым членом семьи того дома, в который они вторглись в ту злополучную ночь? Чем больше Арсен пытался сохранять спокойствие, тем сильнее закипала кровь в жилах. Гнев нарастал, готовый выплеснуться на все, что способно задеть броню невозмутимости.

— Знаете, — наконец, начал он, сделав очередную затяжку, — я пошел в полицию, потому что еще с детства ненавидел мразь, вроде вас. В то время я ненавидел их всех в равной степени, но сейчас, когда я стал лучше разбираться в вашем паршивом мире, кого-то я стал ненавидеть больше, а кого-то просто ненавидеть. И больше всех, я ненавижу извращенцев и насильников. Особенно циничных и тупых.

Капитан швырнул окурок в парня, сидящего посередине, и тот вздрогнул, а затем стал отряхивать одежду от успевшего погаснуть пепла.

— Согласно материалам дела, насиловал только один из вас, — Арсен приблизился к столу и наклонился, опершись на широко расставленные руки, — что делали остальные? Синхронно мастурбировали?

Думан поставил руки на спинку стула.

— Старший лейтенант, вы лучше знакомы с делом. Кто из этих ублюдков насильник, укажите мне.

Парень посередине, в которого вперился взглядом капитан, заерзал.

— Вот этот, с шилом в заднице.

— Вставай, на выход, — скомандовал капитан. — А вы, любители подсматривать, пока наслаждайтесь.

— На выход, сказали, тебе! — Думан взял парня за шиворот и подняв его на ноги, толкнул в сторону капитана.

— Понеслась, — шепнул Арсен другу, сжав кулак, и почувствовал, как ярость, накопленная внутри, нашла выход с первым же ударом, сокрушившим преступника.

Глава 45