Черная Гончая

Дальше мне полагалось отдыхать, но сон не шел. Я до сих пор не определилась, можно ли назвать мои визиты в тот мир полноценным отдыхом. Как бы то ни было, заснуть я не могла. Хорошо еще, что здесь каждому ученику полагалась собственная комната (пусть и совсем крошечная), так что никто не видел, как я верчусь с боку на бок.

Я размышляла о том, что будет дальше, и все больше укреплялась в решимости удрать. Почему я не могла остаться в школе? Да как раз из-за того, что случилось с Шатуном! Я не знаю, когда внутренний мир снова проявит себя, и не хочу, чтобы еще кто-нибудь пострадал из-за меня. Мне разумнее всего поселиться подальше от людей и держать связь через телефон… Пункт номер два моего плана: добыть телефон.

Утром после завтрака я сразу перешла к делу. Я старалась не привлекать к себе внимания, ни с кем не скандалила, я просто бродила по территории. Пусть считают, что я привыкаю! На самом же деле, я искала путь для побега.

А пути не было! В этой школе тоже не лохи работают. Пусть здесь все и выглядит гламурненько, все помнят, что у многих пациентов есть психические расстройства. Охрана этого места была неочевидна, но присмотришься – и все становится на свои места. Никто не войдет сюда без разрешения, и никто не выйдет. А доказать им, что это очень опасно, я не смогу.

Днем меня погнали к психологу. Здесь с учениками работал солидный дядька, старательно изображающий моего лучшего друга. Я воспользовалась опытом работы с психологиней и рассказала ему ту же муру, что и ей. То, что от меня хотели услышать. Не думаю, что он поверил мне, но приставать не стал.

После обеда я вернулась к подготовке побега, но уже с меньшим энтузиазмом. В своем воображении я прокручивала каждый возможный вариант – и всегда меня ловили. Оказывается, иногда колючая проволока и сторожевые псы не нужны. Достаточно умных охранников и системы видеонаблюдения.

Получается, у меня просто взяли и отняли свободу. Ни за что! Только потому, что Шатуну так захотелось и он смог заплатить за это! Фиг бы у них такое прокатило, если бы мне было на несколько лет больше… Но мне столько, сколько есть.

Мне нужно было отдохнуть, отвлечься, чтобы окончательно не поддаться отчаянию. Я устроилась перед большим телевизором в холле вместе с несколькими другими учениками. Они на меня даже не посмотрели, тут каждый сам по себе.

Но они и не были важны. Все мое внимание оказалось поглощено событиями на экране.

Шли новости. Молодая рыжая корреспондентка вела репортаж с «места чрезвычайного происшествия» (так она это назвала). Я видела черные пятна копоти на траве, фургончики съемочной бригады, развороченные металлическими осколками, и догорающие язычки пламени, которые спешно тушили пожарные. Кровь на траве тоже была… Совсем немного, но оператор специально выискивал ее и снимал крупным планом.

Я знала эту съемочную площадку и эти фургончики. Я была там! Но я не хотела верить…

– Сегодня в одиннадцать утра на съемочной площадке прогремел взрыв, – словно издеваясь надо мной, рассказывала корреспондентка. – По предварительным данным, взорвался газовый баллон возле гримерки, где отдыхали несовершеннолетние артисты. По счастливому стечению обстоятельств, никто не погиб, но трое членов съемочной группы получили травмы различной степени тяжести и были доставлены в больницу…

Ладно, дальше врать самой себе нет смысла. Это площадка, где работает Сергей. Это его съемочная бригада. И, скорее всего, гримерка тоже была его! По крайней мере, когда я там была, ему и другим «несовершеннолетним» давали один трейлер на всех, потому что их было не так уж много.

Мне хотелось узнать подробности, хотя я понимала, что журналистам сообщили далеко не все. Но мне не удалось добраться даже до этих крох информации, потому что телевизор загородил собой директор школы.

– Достаточно! – властно произнес он. – Мы с вами о чем договаривались?

Ему никто не ответил. Я – потому что ничего не знала, остальные – потому что ответ был не в их интересах. Но директор и не нуждался ни в каком подтверждении, он сам пояснил:

– Мы договаривались, что вам разрешат смотреть телевизор, если там не будет насилия! А вы что удумали? Это разве не насилие? Вы знаете правила: за проступок – наказание. Просмотр телевизора запрещен на три дня! А теперь марш отсюда!

Как же не вовремя он решил во всеобщую совесть поиграть! Мне нужно было узнать подробности, срочно. Но телевизор – так себе штука, он что захочет, то и покажет. Мне необходимо было добраться до интернета.

Когда привыкаешь, что доступ в Сеть есть всегда и повсюду, это балует. Можно достать телефон – и все, проблем нет! Но теперь телефон у меня отняли, и связи с целым миром больше не было. Я надеялась, что в такой крутой школе с компьютерами проблем не будет, но фиг там!

Нет, компьютеры были – и даже навороченные. Но допуск к ним был только для обучения и только под наблюдением. Мне не разрешали воспользоваться интернетом даже на пять минут!

Так что если бы я и верила, что в этой школе будет не так плохо, сегодня меня избавили бы от иллюзий.