Черная гвардия Эридана

Молот собрался было как можно тише и незаметнее «слинять» из опасного места, но остановился. Он вдруг понял, что так насторожило его, когда сквозь дрему он услышал чью-то речь. Собеседники говорили на незнакомом языке!

Молот изрядно пожил в подводном доме, чтобы понимать – если два или три человека общаются между собой на языке, ему непонятном, значит, они – чужие.

На базе жили и воевали представители разных местностей Умзалы; и не все они говорили на русском – родном языке Молота; но окающее, с кое-какими непонятными словами наречие обитателей Гальской степи понять вполне можно… И с обитателем Новой Аляски, «проглатывающим» многие согласные, тоже объясниться недолго…

Но этот, звучавший сейчас язык, не был похож ни на один, слышанный Молотом. Он затаился, вслушиваясь…

Хотя нет… Ни слова не понять, но что-то знакомое все-таки мальчишка уловил. Знакомое по фильмам о «старой жизни», именно так в них порой говорили враги народа. Эксплуататоры, скрывающие свои черные замыслы от честных труженников. Чуть позже Молот вспомнил и название языка: французский…

Враги…

Имперцы…

Имперцы – здесь, на базе?! Невероятно… Проще было бы поверить, что кто-то придуривается, имитирует речи из фильмов… Но интонации не позволяли усомниться: разговор идет всерьез. Спецы из «перековавшихся»? Перековаться-то они перековались, да не до конца, видать. Тоскуют по прежним временам, кровопийцы недобитые.

Толковали чужаки недолго. Вскоре раздался скрежет открываемого воздухозаборника, внутрь прямоугольного короба протиснулась чья-то рука и звучно прилепила что-то небольшое и темное к той же стенке, в которой находилась вентиляционная решетка. Секунд через пять жалюзи так же ловко были вставлены на свое законное место.

Беспризорник прислушался к удалявшимся шагам, затем потянулся к темному прямоугольничку, маячившему в полутьме. Но медлил, не спешил прикоснуться.

В кладе могла быть еда. Но её там могло и не быть. Взрослые редко прячут еду в таких местах, где её не найти. А уж что могли сюда положить чужаки, болтавшие меж собой на французском… Даже не представить.

Молот вообще не понимал взрослых. Они никогда не крали еду друг у друга, зато могли затеять ссору из-за сущих пустяков… Например – кому пройти первым в помещение, где принимают душ. Причем, ссорились, как правило, только мужчины. Женщины, наоборот, предпочитали ждать, хотя очередь в женскую душевую всегда больше, чем в мужскую.

…Грязь была вторым врагом сироты. Грязь и вызываемая ею постоянная чесотка.

Если с первым врагом – с голодом – Молоту кое-как удавалось бороться, то со вторым дело обстояло сложнее. «Дом», со всех сторон окруженный морем, тем не менее, испытывал большой дефицит воды. Пресной, естественно.

Мощность атомных реакторов, снабжавших электроэнергией (то есть теплом и пресной водой) всех обитателей подводной базы, была велика. Однако существовали определенные границы, выходить за которые могучим парогенераторам не позволяли, иначе «дом» выделял в окружающее пространство слишком много тепла. Становясь заметнее, а значит – уязвимее для врагов.

Разумеется, мальчишка не знал всех деталей и тонкостей функционирования сложной системы ПРК (подводного рудодобывающего комплекса), который его обитатели называли емким словом «дом». Однако он хорошо видел, а главное: на собственной шкуре – в прямом и переносном смысле! – ощущал, что нормальной воды здесь не хватает, и помыться – настоящая проблема.

Но проблема вдвойне, если ты – беспризорник, и тебя нет ни в одном графике посещения душа или бани.

«Если “клад” окажется съедобным, – размышлял Молот, рассматривая странную черную коробку, – то я его съем сам. А если нет, тогда я поменяю его на одну, а если повезет – на две помывке в душе».

О бане, о нормальной бане с каменкой и веничком, – он и не мечтал. Все это осталось далеко – на суше и в мирной жизни.

Хотя смутно помнил: пока были живы отец и мать, он бывал с ними у бабушки и дедушки, ходил в баню, совсем непохожую на здешние душевые, – ни пластика, ни холодной серой нержавейки, ни легкого запаха хлорки…

…Молот затаил дыхание – внизу снова что-то происходило.

Судя по звукам, пара-тройка крепких парней кого-то обыскивала, поставив его к стене.

– Чисто.

– И у меня чисто.

– Ищите лучше! – раздался властный голос. – Было что-то у него в руках. Что-то он сюда принес…

– Может, у второго контейнер остался? Ну, которого мы…

– И того обыскали. Ничего… Чистенький трупешник. Хватит болтовни! Ломайте этого: куда дел посылку.

– Есть! – откликнулся подчиненный вслед удаляющимся шагам.

Звуки ударов пришли на смену словам. Судя по ним, человека «ломали» в самом буквальном смысле. Ломали, чтобы сам захотел одного: перестаньте бить и задавайте вопросы…