Черная гвардия Эридана

А кристалл, замаскированный в капсуле телесого цвета и незаметно перекочевавший с ладони на ладонь… Его ждет иная судьба. Вернее, не его, но записанную на нем информацию. Она покинет «Святую Ольгу», замаскированная под побочный сигнал, под помеху, – слабую, едва слышную, отсекаемую пси-фильтрами. Однако настроенный особым образом фильтр вычленит из общего спектра сигнала именно эту помеху, усилит и отправит в декодер…

И стоят те фильтр с декодером отнюдь не в штаб-квартире светлейшего князя Горчакова.

…Потом они с бароном покинули рубку дальней связи (контроль на выходе оказался не менее тщательный, чем на входе), вышли в коридор, вскоре свернули в другой – в длинный и прямой как стрела, не перекрытый люками и ведущий прямиком к каютам жилого сектора; издалека навстречу по коридору шел человек, шел смешной, несколько подпрыгивающей, «птичьей» походкой, точь-в-точь как ходил три дня назад Несвицкий, и полковник успел подумать: «Тоже вновь прибывший?», – и больше не успел ничего: фон Корф застыл как вкопанный, на лице появилось выражение крайнего недоумения, рука флотского контрразведчика после секундной паузы метнулась к кобуре; жандарм тоже дернулся было за пистолетом – автоматически, на рефлексах, позабыв, что оружие на джамп-базе носят лишь контрразведчики и заступающие в караул гвардионцы и десантники; человек уже несся к полковнику и барону длинными прыжками, странно гримасничая – словно отдельные части его лица старались разбежаться в разные стороны и лишь натянувшаяся кожа до поры удерживала их вместе.

Потом загрохотал пистолет барона, выставленный на непрерывный автоматический огонь, первая же пуля ударила бегущего человека в грудь, и действие ее оказалось небывалым и чудовищным, – человек попросту… взорвался! Яркая вспышка ослепила глаза, и ничтожную долю мгновения спустя страшный удар обрушился на Несвицкого и вышвырнул куда-то далеко-далеко, в черную бездонную пустоту…

Потом не было ничего. Возможно, очень долго не было ничего – долгие века, томительные эпохи, потому что времени не было тоже.

…

Потом тьма наполнилась звуками, искаженными и громкими; потом появились видения, яркие и непонятные, – но некто, отнюдь не ощущавший себя полковником Отдельного корпуса жандармов, не старался понять, что он видит и слышит, или ему кажется, что видит и слышит. Некто пытался решить один главный вопрос: жив он или мертв?..

…

Окончательно полковник Несвицкий пришел в сознание неделю спустя.

3

Виртуальный экран – невесомый, сотканный лишь из разнонаправленных лучей света, – завис под углом сорок пять градусов, так, чтобы лежащему на больничной койке человеку не приходилось напрягать шею, вглядываясь в изображение.

На койке лежал Несвицкий.

Пользоваться визором ему разрешили два дня назад, – очевидно, в целях развлечения. Но развлекаться стереосериалами полковник не собирался. Лишь проглядел выпуски новостей за последнюю неделю, проведенную в беспамятстве, в основном обращая внимание на военные сводки. Вести с космических и наземных фронтов не порадовали. Вполне, впрочем, ожидаемо…

Нет, до поражений дело не дошло, дикторы бодрыми голосами рассказывали об очередных победах доблестных войск Империи. Однако изменился масштаб побед: освобожден от мятежников такой-то город на такой-то планете, доблестным космофлотом в ожесточенном бою уничтожен легкий крейсер противника, и так далее, и тому подобное… Произошло то, что и предсказывали серьезные прогнозисты, в том числе и аналитики Корпуса жандармов: покончить с мятежом одним ударом не удалось, не хватило людских и материальных ресурсов. Эриданский Союз, лишившийся половины обитаемых планет, в том числе и столичной, напоминал сейчас зверя, получившего тяжелую рану, может быть смертельную, – но еще способного подмять и искалечить охотника.

А вот того, на что рассчитывали безудержные оптимисты, так и не случилось: не вспыхнули в тылах Союза восстания в поддержку законной власти, – тридцать лет массовых чисток и тотальной идеологической обработки сделали свое дело… Война вступила в затяжную фазу. И, прав был надворный советник Адабашьянц, битва за ресурсы освобожденных планет сейчас куда важнее локальных сражений в космосе. Задача номер раз, как любил говаривать покойный император, не чуравшийся простецких унтер-офицерских выражений. Но нельзя забывать и про сверхзадачу: поиск и возвращение главного сокровища нации, – генетического запаса Империи.

Именно над этой сверхзадачей и ломал сейчас голову Несвицкий, разглядывая мерцающее над головой трехмерное изображение. А заодно и над задачей номер раз, ибо сплелись они в тугой узел…