Черная Индия

— Через месяц, Джек. Глаза у Нелль постепенно привыкают к свету наших ламп. Это подготовка. Через месяц, надеюсь, она увидит землю с ее чудесами и небо во всем его блеске. Она узнает, что природа открыла человеческому взору более широкие горизонты, чем горизонт мрачной копи! Она увидит, что вселенная беспредельна.

Но пока Гарри с увлечением говорил о своих планах, Джек соскочил с площадки на ступеньку движущейся лестницы.

— Эй, Джек, — крикнул Гарри, — где же ты?

— Под тобой! — ответил, смеясь, его веселый друг. — Пока ты возносишься к небесам, я спускаюсь в бездну.

— Так прощай, Джек! — крикнул Гарри, прыгнув на ступеньку поднимающейся лестницы. — Пожалуйста, не говори никому о том, что я тебе сказал!

— Никому, — ответил Джек Райан. — Но с одним условием…

— С каким?

— Что вы и меня возьмете с собой в первое путешествие Нелль по поверхности Земли.

— Конечно, Джек, это я тебе обещаю, — ответил Гарри.

Новое скольжение механизма еще больше увеличило расстояние между друзьями, и голоса их доносились уже слабо. Тем не менее Гарри еще расслышал, когда Джек крикнул ему:

— А когда Нелль увидит, звезды, луну и солнце, — знаешь, что она им предпочтет?

— Нет, Джек, не знаю!

— Тебя, дружище; снова тебя, и всегда тебя!

И голос Джека Райана затих, наконец, в далеком возгласе «ура».

Гарри посвящал все свое свободное время обучению Нелль. Он научил ее читать и писать, и девушка делала большие успехи. Она словно понимала и угадывала все интуитивно. Никогда более живой ум не торжествовал над более полным невежеством. Это удивляло всех, кто с ней сталкивался.

Симон и Мэдж с каждым днем все сильнее привязывались к своей приемной дочери, прошлое которой, однако, не переставало их тревожить. Они прекрасно видели чувство Гарри к ней и одобряли его.

Читатель помнит, как при первом посещении Джемсом Старром коттеджа Симон Форд говорил инженеру:

— Зачем моему сыну жениться? Разве девушка «сверху» годится в жены человеку, вся жизнь которого проходит в глубине шахты?

Не выглядело ли теперь все так, точно провидение послало его сыну единственную подходящую для него подругу? Не было ли это даром неба?

И старый мастер давал себе слово, что если эта свадьба когда-нибудь состоится, то он устроит такой пир, что шахтеры Колсити будут долго о нем вспоминать!

Симон Форд и не думал, что так хорошо читает в сердцах влюбленных. Нужно добавить, что брака между Нелль и Гарри не менее горячо желал еще один человек. Это был инженер Джемс Старр. Конечно, больше всего он желал счастья молодым людям, но у него к этому прибавлялись и другие соображения.

Как известно, у Джемса Старра оставались некоторые опасения, хотя теперь для них как будто и не было оснований. Однако то, что произошло не так давно, могло повториться. Тайну новой копи знала, очевидно, одна только Нелль. А если в будущем перед шахтерами Нового Эберфойла возникнут новые опасности, то как предотвратить их, не зная, чем они вызваны?

— Нелль не хотела рассказывать, — повторял нередко Джемс Старр. — Но то, о чем она до сих пор не говорила никому, она не станет скрывать от своего мужа. Ведь опасность, которая будет грозить нам всем, нависнет и над Гарри. А если брак принесет молодым супругам счастье, друзьям же их безопасность, — значит, это хороший брак, или таких браков вообще не бывает на свете!

Рассуждение инженера Джемса Старра было вполне логично. Он поделился своими соображениями со стариком Симоном, и тот не мог их не одобрить. Итак, ничто, по-видимому, не препятствовало союзу Гарри и Нелль.

Да и что могло бы ему препятствовать? Гарри и Нелль любили друг друга. Старики родители не желали сыну лучшей подруги. Товарищи Гарри завидовали его счастью, но признавали, что он заслужил его. Девушка зависела только от себя самой и должна была спрашивать согласия только у своего сердца.

Но если никто не собирался мешать этому браку, то почему, когда в час отдыха гасли электрические фонари, когда над рабочим городом спускалась ночь и жители Колсити расходились по своим домам, — почему тогда из самого темного закоулка Нового Эберфойла во мраке выползало какое-то таинственное существо? Какой инстинкт руководил этим призраком, ведя его по узким, казалось бы, недоступным человеку проходам? Почему это загадочное создание, чьи глаза пронизывали глубочайший мрак, прокрадывалось к берегам озера Малькольм? Почему оно так упорно направлялось к жилищу Симона Форда, двигаясь с осторожностью, ускользая от всякого наблюдения? Зачем оно прикладывало ухо к окнам коттеджа и старалось уловить сквозь ставни обрывки разговора?

И когда некоторые слова достигали его слуха, почему оно злобно грозило кулаком мирному жилищу? Почему, наконец, с его искривленных гневом губ срывались слова:

— Она и он? Никогда!

17. ВОСХОД СОЛНЦА