Черная Индия (без указания переводчика)

Гарри Фордъ былъ молодой человѣкъ 25-ти лѣтъ, высокаго роста, здоровый, стройный и сильный. Его немного серьезная физіономія, его обыкновенно мечтательная наружность — рѣзко выдѣляли его уже въ раннемъ дѣтствѣ среди его товарищей-углекоповъ. Правильныя черты его лица, его глубокіе и кроткіе глаза, его довольно жесткіе, скорѣе каштановые, чѣмъ бѣлокурые волосы, его природная грація — все это дѣлало изъ него самый совершенный типъ настоящаго lowlander'а, т. е. жителя равнинъ Шотландіи. Привыкшій съ самаго нѣжнаго возраста къ тяжелому физическому труду въ копяхъ, онъ въ настоящее время былъ надежнымъ товарищемъ славнымъ и добрымъ малымъ. Руководимый своимъ отцомъ и побуждаемый своими собственными инстинктами, онъ работалъ надъ собой и учился во всякую свободную минуту. Благодаря этому, онъ еще въ годы ученья успѣлъ выдвинуться и стать однимъ изъ первыхъ въ своемъ сословіи въ той странѣ, гдѣ такъ мало невѣждъ, потому что она употребляетъ всѣ усилія для искорененія невѣжества. Если рука Гарри Форда, въ годы его ранней юности, и не выпускала кирки углекопа, то, все-таки, молодой углекопъ успѣлъ пріобрѣсти достаточно познаній для того, чтобы со временемъ занять болѣе видное мѣсто въ іерархіи копей, и ужъ, конечно, онъ наслѣдовалъ бы своему отцу въ его званіи старосты копи Дошаръ, если бы работы въ копяхъ не прекратились.

Джемсъ Старръ былъ еще хорошимъ ходокомъ, но, все-таки, не поспѣвалъ бы за своимъ провожатымъ, если бы тотъ не умѣрялъ своихъ шаговъ.

Дождь шелъ въ это время уже не съ прежнею силой. Его крупныя капли, еще не дойдя до земли, превращались въ мелкую водяную пыль подъ дѣйствіемъ вѣтра.

Гарри Фордъ и Джемсъ Старръ прошли по лѣвому берегу рѣки около мили. Въ рукахъ молодого человѣка былъ легкій багажъ инженера. Оставивъ потомъ рѣку въ сторонѣ, они углубились внутрь страны. Предъ ними повсюду разстилались обширныя пастбищи, окружавшія уединенныя фермы. Тамъ и сямъ спокойно паслись стала на вѣчно зеленой травѣ этихъ луговъ южной Шотландіи. То были большей частью безрогія коровы или маленькія овечки съ шелковистой шерстью, очень похожія на дѣтскія игрушки. Не было видно ни одного пастуха, потому что, вѣроятно, всѣ они укрывались отъ дождя въ дуплахъ деревьевъ; но зато сollеу, эти пастушьи собаки особой породы, который такъ славятся своимъ умѣньемъ наблюдать за стадами, были видны всюду на пастбищахъ.

Шахта Яроу находилась отъ Каллендера на разстояніи почти четырехъ миль. Джемсъ Старръ внимательно разсматривалъ мѣстность, по которой онъ теперь шелъ и которой онъ не видалъ съ того самаго дня, какъ послѣдняя тонна угля изъ копей Аберфойля была отправлена по желѣзной дорогѣ въ Глэсго. Тихая земледѣльческая жизнь заняла тутъ мѣсто прежней промышленной, болѣе шумной и болѣе дѣятельной. Контрастъ былъ тѣмъ поразительнѣе, что зимою полевыя работы прекращаются. Но тогда, во всѣ времена года, массы углекоповъ, находившихся и на землѣ и подъ землею, оживляли эту мѣстность. Большія телѣги развозили тутъ уголь и день и ночь. Рельсы, глубоко ушедшіе теперь въ землю благодаря гнилымъ шпаламъ, тогда скрипѣли подъ тяжестью вагоновъ. Въ настоящее время шоссейныя дороги и простыя тропинки замѣнили трамваи, бывшіе въ употребленіи во времена эксплоатаціи угольныхъ копей; Джемсъ Старръ думалъ, что онъ идетъ по пустынѣ.

Итакъ, инженеръ печально смотрѣлъ на окрестность. По временамъ онъ останавливался, чтобы перевести дыханіе. Онъ прислушивался. Въ воздухѣ не слышно уже было былого шума и свиста машинъ. На горизонтѣ не было видно чернаго дыма, на который всякій инженеръ смотритъ съ любовью. Не было видно ни высокихъ цилиндрическихъ или призматическихъ трубъ, изъ которыхъ выходилъ бы дымъ густыми клубами, ни предохранительныхъ клапановъ, которые бы со свистомъ выпускали бѣлый паръ. Самая земля, которая нѣкогда была черна отъ насѣвшей на нее угольной пыли, теперь была чиста, на что непривычный глазъ Джемса Старра смотрѣлъ лишь съ сожалѣніемъ.

Всякій разъ, какъ инженеръ останавливался, останавливался и Гарри Фордъ. Молодой углекопъ молча ждалъ. Онъ прекрасно понималъ, что происходило въ душѣ его спутника, и раздѣлялъ его чувства. Онъ тоже былъ сыномъ копей и провелъ въ нихъ большую часть своей жизни.

— Да, Гарри, все это перемѣнилось. — сказалъ, наконецъ, Джемсъ Старръ. — Но должны же были, конечно, истощиться эти копи, изъ которыхъ взяли такую массу угля, ихъ сокровища! Ты жалѣешь о прежнемъ времени?

— Да, я жалѣю о немъ, мистеръ Старръ! — отвѣчалъ Гарри. — Работа была тяжела, но она была интересна, какъ всякая борьба.

— Безъ сомнѣнія, мой милый! Тутъ происходила ежеминутная борьба: тутъ ежеминутно грозили обвалы, пожары, наводненія, взрывы… Нужно было предотвращать эти опасности! Ты вѣрно сказалъ! Это была борьба и, слѣдовательно, настоящая жизнь!

— Углекопы Аллоа болѣе счастливы, чѣмъ углекопы Аберфойля,

— Да, Гарри, — отвѣтилъ инженеръ.

— Не шутя, я начинаю сожалѣть, — вскричалъ молодой человѣкъ, — что земной шаръ не весь составленъ изъ угля! Тогда угля хватило бы на цѣлые милліоны лѣтъ!