Чёрная история

– Я не собираюсь варить кашу, – опять резко перебила её Анастасия. На сей раз Ира остановилась. Даже она поняла, что её неумолкаемая трескотня действует новенькой на нервы. Но наладить контакт с новым человеком Ирка была просто обязана.

– Я имела ввиду, что списать у него не получится… Двоечник твой сосед… Ему бы самому выбраться!

– А почему я должна держаться тебя? Ты отличница?

Ирка смутилась. От этого говорила всё медленнее и неувереннее.

– Да нет… Отличница у нас Катька… Но у неё не спишешь, она не даёт…

– Это взаимосвязано?

Пугало слово «взаимосвязано». Оно было произнесено быстро и чётко. При это говорящая чуть нагнула голову влево, словно собиралась прицельно выстрелить и так удобнее целиться в жертву.

– Ну, наверное… А ты-то сама как учишься?

И тут вмешалась Раиса Васильевна.

– Иванова! Повернись к себе!

– А что я? – рефлекторно выкрикнула Ирка, но села нормально.

Новенькая посмотрела на Артёма. Всего пара секунд, не больше. Оглядела его с ног до головы и стала дальше смотреть в парту перед собой. А в спину ей с последней парты уже кричал Рустик Шмурнов:

– А ты всегда так ходить в школу будешь или это только к первому сентября?

Она проигнорировала вопрос. Рустик не успокоился:

– А трусы и бюстгальтер тоже подобраны по принципу «белый верх – тёмный низ»?

– Шмурнов! – взорвалась Раиса Васильевна. – Встал сейчас же! Немедленно!

Виновато разводя руки в стороны, Рустик медленно поднялся из-за парты.

– Не, ну всем ведь интересно, – пробасил он из-под носа.

– Ты как смеешь?! Ты куда пришёл?! Чтобы завтра был с отцом в школе!

– Он завтра не может, у него смена…

– Тогда послезавтра!

– Раиса Васильевна…

– Мо-олчать! Не сметь! Закрыл рот! И чтобы сидел с закрытым ртом до конца урока! Понял меня?!

Садился он в гробовой тишине.

– Да чтоб вы знали, стадо баранов, – не унималась Раиса Васильевна, – Настя учится на одни пятёрки! Она училась в профильной гимназии с английским и испанскими языками!

Все обернулись на новенькую. Два или три человека присвистнули. Весьма, надо сказать, похабно.

– Не сметь! – уже кричала Раиса Васильевна.

Воцарилась тишина. Доводить Раису Васильевну можно было только до известно предела. Дальше класс не решался.

– Анастасия, – вдруг сказала новенькая, глядя на взмокшую от собственного крика учительницу.

– Что? – не поняла Раиса Васильевна.

– Я прошу называть меня Анастасией, – спокойно и твёрдо сказала новенькая.

– А… – рассеянно протянула Раиса Васильевна.

– А мы тебя тоже Анастасией звать должны? – спросил Макс с последней парты.

Она повернула голову в сторону Макса и поднялась, машинально поправляя волосы. Очень изящно.

– Да, я попрошу называть меня полным именем. Надеюсь, вас это не затруднит.

И она села. Было тихо.

Она произнесла свою просьбу абсолютно без эмоций, словно была статуей из мрамора, а не человеком. Уверенная, гордая, очень красивая девушка.

Дэн в тот день в школе не появился. Не захотел. Ждал всех с гитарой на склоне того самого холма, где вчера обсуждалась проблема риторического вопроса. Дэн сидел и что-то поигрывал. Первым к нему спустился Макс.

– Здоро, Звонкий! Чё в школе не был?

– Привет! А чё там делать?

Таким же образом собрались Артём, Мишка, Ира, красавица Аня и Рустик. Дэн перебирал струны, иногда что-то шептал, потом продолжал играть. Иногда мелодия переставала быть стройной, он начинал что-то делать со струнами, как будто чинил сломавшийся автомобиль, но потом пальцы привычно находили своё, опять была музыка. Автомобиль ехал какое-то время, потом опять чинился, и эта музыкальное путешествие вместе с щёлканьем и свистом ветра и птиц создавали ту приятную атмосферу, благодаря которой тут хотелось сидеть вечность.

– Зря они к нам эту расфуфыренную в класс забросили, – сказала Ирка. – Она у нас не приживётся…

– Откуда знаешь? – спросил Рустик. – Она красивая…

– Она ботаничка, – сказала Ирка. – У нас такие долго не живут!

– А Катька? – сказал Макс.

– Катька – другое дело! – возразила Ирка. – Она у нас своя в доску!

Дэн вдруг остановился. Перестал играть и стал смотреть как кот, немигающим взглядом вдаль, будто видит что-то особенное и пугающее, но где-то там далеко-далеко.

– Ты чего? – спросил Макс.

– А?

– Что случилось?

– А, нет, ничего, – отмахнулся Дэн. Он тут же тронул рукой струны, и музыка полилась дальше, плавная и ровная, как ниспадающая по рукам шёлковая ткань.

– Я с ней попробовала мосты навести, пообщаться, а она мне с ходу хамить стала!

– Это как?

– Ну сначала всё как должно быть, всякие там «привет-привет, как дела», а потом я ей говорю, мол, держись меня, помогу, чем смогу. А она такая, мол, я так крутая, справлюсь.

– Так и сказала: «Я крутая?»

– Макс, чего ты к словам придираешься?

– Просто странная она. Вдумайся: Анастасия!

– Это да! – поддержала Аня. – Даже не помню, чтобы меня кто-то Анной называл!

– А Анна и Аня это не два разных имени? – удивился Рустик.

– Нет. Меня вообще зовут Анна, а Аня – это уменьшительно-ласкательное.

– Не так, чтобы уменьшительно-ласкательное, – вмешался Макс.

– А как там этот класс слов называется?

– Анастасия! – перебила всех Ирка. – А как она на Тёму смотрела!

– Как?