Черная химия

– Только надо понимать – Вольф, Хальс тоже осерчают, когда мы затянем с возвращением в лагерь, – честно предупредил он. – Возможно, туда лучше будет совсем не возвращаться… Что за дело? Надо выручить двоих пленников из лап джихадистов. Говорим вам по-честному: мы за этим сюда и приехали.

Нашлось немало рассудивших, что забрались они в Пунтленд рисковать своей шкурой ради денег. И двадцать тысяч, конечно, лучше, чем десять. Больше трех десятков, в основном – колумбийцев, готовы были отклониться от маршрута. Юаровцы остались верны своему ротному, Вольфу. Понять можно. Им с ним еще вместе по одной ЮАР ходить.

Сразу и выдвинулись на двух бронетранспортерах, двух джипах и двух пикапах. Юаровские „броники“ способны были за сотню по трассе пилить со своими мановскими движками. Зверь-машина! По бездорожью ехали помедленнее, конечно.

„Языку“ втолковали, они должны остановиться вдалеке от деревни. Чтобы их не засекли издали, даже в бинокль. Следовало встать лагерем и провести разведку. Джихадисты – не рыбаки. Обучены. Наверняка сторожевые посты имеют. Им есть кого бояться. Порядочные сомалийские повстанцы их не жалуют. Пираты с ними тоже не дружат, потому что они не дружат с пиратами и вообще ни с кем. Пытаются с Аль-Каидой, но и та их держит за детей, кажется…

Освободители заложников встали лагерем, расставили палатки, выставили охранение. Бандерас и Тимчук на джипе отправились с „языком“ глянуть на деревню. Близко все равно не подъезжали, глянули издали. Их, скорее всего, узрели, коль наблюдатели имеются, ну так что? Мало ли кто мимо проезжает?

– Эта деревня? Точно? – спросил Бандерас „языка“. Тот ответил, головой покивал.

По-английски „язык“ разговаривал так себе, но понять можно.

– Надо машину обратно, к нашим, отогнать и идти теперь пешком в обход, залезть на высотку, что над деревней, и с той высотки все как следует осмотреть, – решил Бандерас. Степан стал разворачиваться, машина зарылась в песок, забуксовала. Полный привод не включался никак, разбега не хватало.

– Блин! Это хреново, Степа! – Николай заволновался. – Давай резко откапываться. Мы тут как на ладони.

„Языку“ сунули в руки лопату. Не офицеру же Российской армии… Бандерас присматривал за „языком“ и еще в сторону деревни поглядывал. Тимчук потихоньку продвигал машину вперед. Сцепление напрасно не палил. Привык беречь технику.

Трофимов вдруг увидел, что со стороны деревни показались три джипа!

– Степа! Атас! Нас спалили. Бросай лопату на хрен! – рявкнул „языку“. – Толкаем. Степа, газуй!

Бандерас и „язык“ напрягались изо всех сил. „Язык“ тоже понимал, что джихадист ему не земляк. У джихадистов пулеметы. Принимать неравный бой вот-вот придется!

Машина все же потихоньку поползла. Включился полный привод – выскочила на грунтовку, Бандерас скорее затолкал „языка“ в салон, рванули. Преследователи были близко.

– Блин! Ошибку сделали, что поехали на джипе, – посетовал Трофимов. – Надо было пикап с пулеметом брать!

– Так нам же требовалось мирными проезжими прикинуться! – напомнил Степа Тимчук, крепко держась за руль. – Не напрягать раньше времени „шабаабовцев“ тем, что кто-то вокруг их лагеря с пулеметом катается!

– А получилось плохо! – ворчал Бандерас. – Мы их не напугали, но мы их заинтересовали!.. Степа, жми!

– Может, очередь дать, чтобы поняли, тут не дети им?

– Здесь дети тоже очередь дать могут! Все с оружием балуются хуже, чем наши – со спичками… Пошумим, когда к нашим поближе будем, – решил Бандерас.

Преследователи сокращали расстояние. У них навык побольше был по местным грунтовкам гонять. Степа петлял с осторожностью – боялся снова в песок соскочить.

Раздалась очередь из пулемета. Пока вверх – предупредительная.

„Язык“ лепетал что-то на своем наречии.

– Ну, теперь можно и ответить! – Бандерас поднял стекло задка, дал ответную очередь. – Надеюсь, наши услышали.

Бандиты стали стрелять по машине.

– Степа, пригнись! – предупредил Бандерас. Очередь срезала только ветки с дерева впереди, поскольку Степа резко вильнул.

– Не переверни! – крикнул ему Бандерас.

Следующая очередь попала в цель. Николай пригнулся, пули прошлись по правому сиденью. Затем – над головой Степана. На счастье, тот тоже успел пригнуться. Прошило пулей подголовник. Не пригнулся бы – кранты! Вдребезги разлетелось лобовое стекло. Степан, сорвав с головы берет, мотанул его на кулак, отшиб осколки битого стекла. Теперь ему в лицо дул жаркий воздух. Хорошо, на лице очки были солнцезащитные.

Бандерас давал ответные очереди и падал вниз, чтобы не попасть под пули. „Язык“ жался к двери. Машина у них была в решето уже. Как самих еще не задело? Скорее бы добраться. Казалось, еще недалеко. Дотянут ли? Степа вдруг взвыл:

– А-а-а!

Одновременно дернулся и завалился на бок „Язык“. Убит!

Машина присела на задок. Приблизившись еще, бандиты им пробили колеса сквозь корпус автомобиля. Джип все еще гнал вперед, но уже гораздо медленнее. Степа рычал от боли. Это был конец. Еще секунды, и их настигнут.

– Ага-а-а!!! – заорал вдруг Тимчук совсем по-другому, победно! Бандерас посмотрел вперед и увидел два бэтээра, мчащихся навстречу.