Черная химия

Река Уэби-Шабелли напомнила Малиновскому Клязьму, какой он видел ее во Владимирской области: обрывистый берег и песок. Вода только мутная. Сначала он посматривал на рыбака – не готовит ли тот ему какой-нибудь подвох? Скажем, перевернет лодку посреди реки… Нет, вряд ли. Лодка – его кормилица.

Денис на какое-то время отвлекся от мыслей о своей миссии, которую должен выполнить любой ценой, и просто залюбовался. Одесса всегда была воротами в целый мир, даже в советское время. И он хотел посмотреть мир, когда поступал в Водный. Но даже представить не мог, что будет однажды мурлыкать себе под нос „куда ты, тропинка, меня привела“, плывя по реке Уэби-Шабелли в компании африканского туземца…

Они так долго плыли, что он успел привыкнуть к африканской реке – так ему казалось. Где-то он слышал или читал такое мнение, что русский человек вообще привыкает к любым новым для себя местам. Они делаются для него своими, если даже абсолютно не похожи на его родину ничем. Ни природой, ни климатом, ни нравом местных жителей. Более того, настолько хорошо постигает русский человек дух той местности, в которой волею судьбы обосновался, что даже у исконных обитателей становится авторитетом по понятиям… Мутные воды Уэби-Шабелли оказались прекрасным местом, чтобы пофилософствовать. Ни одного леопарда, вопреки названию реки – „Леопардовая“, как оно переводится, он не встретил. Всех небось перебили уже крутые пацаны – надутые индюки, вроде тех, что он на охоту сопровождал в роли журналиста. На иных сам бы с удовольствием поохотился… „Что-то злой я стал после плена“, – отметил про себя.

Река была довольно густо населена. Люди попадались по берегам, то там, то здесь. Чернокожие, худые, не сильно одетые. „Клуб кинопутешественников наяву!“ – невесело улыбался Малиновский. На их лодку – самую что ни на есть местную – никто особого внимания не обращал до поры до времени. Управлял ею чернокожий малый, да и сам Денис, вероятно, тоже стал похож на негра уже – забыл, что такое мыло. Вряд ли речной водой удалось смыть всю грязь с лица. Он расслабился. Новая группа аборигенов, нарисовавшаяся за поворотом, отличалась от прочих, виденных до того, тем, что просто посиживала на берегу и не была занята никаким трудом, очевидно. При виде Дениса и его кормчего эта тусовка отчего-то оживилась. Кричать стали, руками махать. Голоса сердитые. Не так ли Джеймса Кука когда-то встречали на одном из Гавайских островов? А потом чем кончилось?…

Малиновский посмотрел на лодочника. Тот ссутулился и глядел на Дениса с опаской. Он-то понимал, что его возбужденные земляки кричат.

– Чего они хотят? – спросил лодочника. Тот что-то залопотал. Не понимал по-английски, оказывается. А Денис-то ему дорогой все рассказывать чего-то пытался… По-русски с ним тем более изъясняться было бесполезно, очевидно.

Между тем с берега „заговорили“ на языке, который понятен всем поголовно! Раздалась автоматная очередь! Пока – в воздух. К счастью, автомат, похоже, у этой босоты был один на всех. Всей деревней, что ли, скинулись на „средство производства“? Карикатура на пиратов?… Денис поздоровался в ответ аналогичным образом. Так же – короткой очередью вверх. Они что себе думали?

Тут же выяснилось, что думали эти босяки очень плохо, потому что следующую очередь автоматчик их дал прицельно! Пули зашлепали по воде! Стрелок не ворошиловский оказался, слава богу!

– Давай к тому берегу!!! – махнул рукой лодочнику самоназначенный капитан судна – Малиновский. Его дальний родственник вообще маршалом был! – Давай, давай!

Он перевел автомат на стрельбу одиночными, приложился: щелк! Попал! Злой абориген крутнулся и упал на песок. Извините, ребята, вы первые начали! Свора, однако, не угомонилась. Оружие подобрал следующий гаденыш. Их лодка уже и отплыла довольно далеко, видел Денис, но после новой очереди кормчий вдруг подскочил с криком, рухнул на дно и стал, стеная, закидывать руку за спину, пытаясь дотянуться до лопатки. Лодка раскачивалась, ее развернуло. Малиновский испугался, не перевернулась бы!

– Тихо, не раскачивай лодку! В прямом смысле. Я сейчас помогу! – Денис сам взялся за управление судном. – Держись, держись, парень.

„Парень“ если язык и не понимал, то должен был чувствовать интонацию.

Отплыв совсем далеко, они причалили к противоположному от негостеприимного берегу.

Денис оторвал рукав от своей рубашки. Затем, для симметрии, оторвал и второй. Осторожно раздел раненого. Спина у него с правой стороны была в крови.

Один рукав Денис трофейным ножом разрезал на полоски. Из другого нацелился сделать повязку.

– На, пописай на нее для дезинфекции! – показал „повязку“ подстреленному кормчему. – Да ладно! Вы там у себя в племени коровьей мочой умываетесь! Давай, давай! – абориген его не понимал. Денис изобразил рукой пистолет, приложил себе между ног и помотал над будущей повязкой. – Понял?