Черная хроника Арды

Мелькор вернулся в Средиземье, и с собой уносил он Сильмариллы, цену крови его учеников, Эльфов Тьмы. И камни эти, творение Феанора, наследие рода Финве, что благословила некогда Варда, жгли ладонь его, как раскаленные угли -не-Тьма враждебнее Тьме, чем Свет; но он лишь крепче стискивал руку.

Он исполнил замысел свой; но Тварь, по-прежнему следовавшая за ним, обрела ныне огромную силу.

Он исполнил замысел свой: только не-Свет может уничтожить не-Тьму, ибо они -- одно; но это знают лишь те, кому равно ведомы Свет и Тьма, кто не отвергает ни одной из сторон бытияЭа.И сила Пустоты, заключенная в не-Тьме, вошла в Тварь. Она ощущала это; потому, когда остановился Мелькор, преодолев страх, она бросилась на него.

Он знал, что будет так, он был готов к этому. Но жгучая боль ныне лишала его сил. Он чувствовал единственное желание Твари: уйти, вырваться за пределы мира. И знал: этого не должно произойти.

Сейчас они были равны по силе, и, чтобы стать сильнее, Твари нужно было только одно: Сильмариллы, последняя частица не-Тьмы Валинора.

-- Ты не получишь их, -- сказал Мелькор.

И Мелькор произнес Заклятье Огня; и огненное кольцо сомкнулось вокруг них, и Тварь бессильна была покинуть его.

И Мелькор произнес Заклятье Тьмы; и Тьма стала щитом ему, и Тварь отступила к границе огненного круга.

Он терял силы; связанный с Ардой велением Эру, он не мог черпать силы из Эа за гранью мира. Казалось, чей-то услужливый голос подсказывал ему: возьми силу Арды, ведь ты можешь сделать это, ты -- истинный Властелин Арды! Но он отогнал эту мысль: сделать это значит разрушить, обратить в ничто часть мира. Короля Мира это не остановило бы; но Возлюбивший сказал -- нет. И теперь он мог рассчитывать только на себя.

Боль обессиливала -- но и не давала утратить власть над собой. И Мелькор произнес Заклятие Образа; и, взвыв в отчаяньи и ярости, Тварь обрела образ огромной паучихи, тысячеглазого серого чудовища.

И Мелькор произнес Заклятье Земли; и Тварь обрела плоть. Отныне и навеки она была связана с миром и стала смертной. И, шипя от ненависти, она рванулась к Мелькору: тот лишь успел поднять руку, защищаясь от удара, и загнутый острый коготь, лязгнув, скользнул по железу наручника; Мелькор заметил на острие капли молочно-белого яда.

Оставалось произнести только Заклятье Смерти, но у него уже не было сил. Отступившая Тварь подобралась для прыжка. И тогда Мелькор крикнул, и эхом отразился крик его от стен черных гор, и, казалось, сама земля дрогнула, словно ощутила Арда боль и муку Возлюбившего этот мир.

И черные горы помнили голос Мелькора, и его боль. Эхом стала эта память; Ламмот, Великое Эхо, звалась долина эта с той поры.

И в подземных чертогах разрушенного Ангбанда зов Властелина услышали Балроги, слуги его. Пламенным смерчем, жгучей бурей пронеслись они над землей; и вступили в круг огня, и могли они сделать это, ибо огонь был их сущностью; и огненными бичами гнали они прочь Тварь из Пустоты -Унголиант. Там, где проползала она, надолго земля осталась мертвой от крови Унголиант -- молочно-белого яда. В Горах Ужаса, Эред Горгорот, в самой глубокой пещере укрылась она от огненных бичей, и с той поры никто и никогда не видел ее, потому неизвестно, как сгинула Унголиант, порождение Не-бытия.

Мелькор вернулся в Ангбанд. И там, на развалинах крепости, встретил его Саурон. Страдание и гнев исказили красивое лицо Саурона, когда взглянул он на Мелькора. Он давно -- знал. Теперь он -- видел. И Ученик упал на колени, и сквозь стиснутые в муке зубы простонал:

-- Я знаю все... Ч т о они сделали!..

И голос его сорвался, и беззвучно проговорил он:

-- Не прощу.

...Он сдержал слово. Боль Черного Майя стала гневом; и называли его -- Гортхауэр Жестокий, и было это правдой, ибо ненависть не угасала в нем...

Саурон не посмел взять руку Мелькора. Он лишь благоговейно коснулся губами края одежды Учителя, ибо ведомо было ему, ч т о прошел Мелькор, ч т о пережил он и ч т о свершил. И Мелькор поднял Саурона с колен; и, глядя в глаза ему, сказал Майя:

-- Больше никогда я не оставлю тебя. Прости меня; но не проси и не приказывай. Я клянусь, я не покину тебя.

Но Мелькор молчал.

Так стояли они, глядя в глаза друг другу: Учитель и Ученик, Проклятые, идущие путем Тьмы, Хранители Равновесия. И память и скорбь, боль и ненависть навсегда объединили их.

И стало так: утратив связь с Эру, Валар утратили и способность изменять обличье или покидать его. Отныне и на всегда пребывали они в облике, сходном с обликом Детей Единого, словно тоже были связаны Заклятьем Образа.

Не могли они более черпать силы из Пустоты. Потому, только разрушив часть Арды, могли они восстановить силы свои; потому каждое их свершение оставляло рану на теле Арды. И раны, наносимые Арде, оплакивала Ниенна, но ничем не могла она помочь миру.

ВОЙНА ГНЕВА.