Черная книга

Пейшенс! Ему ведь хотелось взять такси и помчаться к ней, но он передумал. Вернулся к себе на Арден-стрит, поднялся по все тем же старым, истертым ступеням и плюхнулся на диван. Он столько вечеров провел в размышлениях в этой комнате, но тогда квартира принадлежала ему, и только ему.

Майкл появился в гостиной, свежий после бритья и душа. Плоский живот был обвязан полотенцем. Его брат пребывал в неплохой форме — Ребус сразу этого не заметил. Майкл, видя, что брат обратил внимание на его фигуру, пошлепал себя по животу:

— И у Питерхеда[13] есть положительная сторона — много физических упражнений.

— Там, я так думаю, хочешь не хочешь, нужно поддерживать форму, — растягивая слова, проговорил Ребус, — иначе не отбиться, если кому-то приглянется твоя задница.

На Майкла эти слова не произвели впечатления.

— Да, такого там тоже хватает. Но я не по этой части. — Он, посвистывая, направился в свою кладовку и начал одеваться.

— Уходишь? — спросил Ребус.

— А чего тут торчать?

— Опять встречаешься с малолеткой?

Майкл высунул голову из-за двери:

— Она взрослая, и у нас все было по обоюдному согласию.

Ребус поднялся на ноги:

— Она малолетка.

Он подошел к кладовке и уставился на Майкла. Тот прекратил собираться и выпрямился:

— Что, Джон? Ты хочешь, чтобы я перестал встречаться с женщинами? Знаешь, если тебе что-то не нравится, это твоя проблема.

Ребус перебирал слова, которыми он мог бы ответить на это. Это моя квартира… я твой старший брат… нужно думать головой… Он знал, что Мики рассмеялся бы — и вполне справедливо — над любым из таких замечаний. И потому он сказал просто:

— Да пошел ты, Мики.

Майкл Ребус продолжил одеваться.

— Извини, что опять тебя разочаровал, но какой у меня выбор? Торчать дома весь вечер и смотреть, как ты тут шевелишь мозгами? Или что уж там у тебя в голове. Спасибо, не надо.

— Я думал, ты собираешься искать работу.

Майкл Ребус схватил книгу с кровати и швырнул ею в брата:

— Да ищу я эту вонючую работу! Чем, по-твоему, я занимаюсь целый день? Не дергай меня, ладно? — Он схватил пиджак и протиснулся мимо Ребуса. — Не жди меня, понял?

Смешно; оставшись в квартире один, Ребус еще до десятичасовых новостей взял да и уснул. Но сон был некрепкий. Ему снилось, как он гонится за Пейшенс по какому-то офисному кварталу, постоянно теряя ее из виду. Потом он ел в ресторане с девочкой-подростком, а на маленькой сцене в углу играли «Роллинг стоунз», на которых никто не обращал внимания. Он видел, как сгорает дотла отель, и не знал, сумел ли Брайан Холмс, которого нигде не могли найти, выбраться оттуда живым…

Когда он проснулся, его трясло. Комната освещалась только фонарем с улицы, луч от которого проникал сквозь щель в занавесках. Перед тем как уснуть, он читал книгу, которой в него швырнул Майкл. Книга о гипнотерапии все еще лежала у него на коленях, под одеялом, которым его кто-то заботливо прикрыл. Совсем рядом раздавались какие-то звуки. Звуки наслаждения. Они доносились из кладовки. Сеанс психотерапии по новой методе, не иначе. Звуки не умолкали, пока за окном не начало светать. Ребусу показалось, что прошел не один час.

5

Эндрю Макфейл сидел у окна своей комнаты. Во дворе школы через дорогу дети строились парами. Мальчикам приходилось брать за руки девочек, и всем этим руководили две женщины, которые по молодости вряд ли могли быть учителями и уж тем более родителями. Макфейл потягивал холодный чай из кружки и наблюдал. Он внимательно разглядывал детей. Любая из девочек могла оказаться Мелани. Хотя Мелани, конечно, должна уже быть постарше. Ненамного, но все же постарше. Он не обманывал себя. Вероятность того, что Мелани учится в этой школе, невелика. Возможно, она даже уехала из Эдинбурга. Но он все равно смотрел, воображая, как она там, внизу, держит холодную влажную руку одного из мальчиков. Маленькие хрупкие пальчики, едва наметившиеся линии на ладонях. Одна из девочек и в самом деле была очень похожа на Мелани: коротко подстриженные прямые волосы, завитушки возле ушей. Ростом она тоже напоминала Мелани. Только лицо, насколько он мог разглядеть, было не как у Мелани. Ничего общего. Впрочем, не все ли ему равно?

Дети строем вошли в школу, оставив его наедине с остывшим чаем и воспоминаниями. Он слышал, как ходит внизу миссис Маккензи, как моет посуду, разбивая, вероятно, не меньше, чем отмывая. Не ее вина. Зрение у миссис Маккензи отказывало. Все у старушки отказывало. Дом сейчас стоил тысяч сорок, и это было хорошее вложение, не хуже, чем в банке. А что было у него? Только воспоминания о жизни в Канаде и до Канады. В кухне на пол упала тарелка. Нет, так дальше продолжаться просто не может. Ведь ничего не останется. Ему не хотелось думать о волнистом попугайчике в гостиной…

Макфейл допил крепкий чай. От кофеина у него слегка закружилась голова, на лбу выступил пот. Игровая площадка перед школой опустела, двери закрылись. Через немногие окна школы он не видел ничего. Может, появится еще какой-нибудь опоздавший, но ждать больше нельзя. Пора за дело. Хорошо, когда есть дело. Пока занят делом, с ума не сойдешь.