Черная книга

Обстоятельства сложились для него очень неблагоприятно: все улики были против него.

Но кто же убил? С какой целью? Неужели…

Но Ридинг гнал от себя эту мысль.

— Магги!.. такая молодая, красивая?!.. Нет, нет!

Днем пришел к нему адвокат.

На мгновение у Каспара мелькнула мысль открыть ему свое настоящее имя, но потом он раздумал.

— Нет, это только усилит подозрения. Кто в Америке поверит, что немецкий граф путешествует под видом подмастерья…

— Что ждет меня? — спросил он адвоката.

Тот замялся.

— Я надеюсь, что на ваше счастье судьи окажутся столь интеллигентными, что разберут все внимательно…

— Ну, а если нет?!

— Тогда… тогда… казнь.

Ридинг побледнел.

Умереть на чужбине!.. Да еще позорной смертью!.. О, это ужасно!

— Я боюсь худшего… — продолжал адвокат. — Судьи могут еще оправдать вас… но…

— Но что же? Я вас не понимаю!

— Тс-с-с! Вы слышите? — адвокат весь превратился в слух. Каспар, в свою очередь, прислушался.

— Что это? я слышу шум и крики на улице…

Адвокат весь дрожал от страха.

— Что здесь такое?

— Я не ожидал так скоро… Жители Индианаполиса возбуждены убийством Бренделя. Он был любимцем города, и они хотят линчевать его убийцу… Боже!…

Адвокат не договорил.

Дверь камеры разлетелась в куски.

Тюремная стража была частью просто оттеснена толпой, частью сбита с ног, и дикая, гогочущая, возбужденная толпа ворвалась и наполнила камеру.

С криком ужаса отскочил Ридинг в дальний угол.

Он не был трусом, но вид разъяренной толпы, готовой на всякие зверства, привел его в ужас.

От нее нечего было ждать пощады. Справедливость в таких случаях становится несправедливостью. Толпа жаждет крови, жаждет убийства. Она убивает уже не из мести за совершенное убийство, а просто для того, чтобы самой убить.

Действительно, зрелище было ужасное: толпа, ворвавшаяся в камеру Ридинга, состояла из подонков общества: оборванцев, пропойц всех наций и цветов.

У многих были ножи и револьверы.

— Что вам угодно? — крикнул Ридинг, овладев собой. — По какому праву вы явились сюда?

— Убийцу сюда! Подавайте нам убийцу сюда! — ревела толпа.

— Мы не доверяем подкупленным судьям, мы сами судьи! — визжала какая-то женщина с растрепанными волосами, как у фурии. — Мы сами судьи!

Несколько десятков рук протянулись к Ридингу. Его схватили и прежде, чем он успел опомниться, вытащили на улицу.

Вся улица у тюрьмы была запружена разъяренной чернью.

— Послушайте вы, жители Индианаполиса! — крикнул Каспар, тщетно стараясь вырваться из охвативших его объятий. — Послушайте… то, что вы хотите сделать, это — позор, варварство! Вы хотите убить человека! Я не виноват!.. клянусь вам… Это не я убил Бренделя!..

Но его не слушали.

Из толпы выделился какой-то рыжебородый гигант, с виду кузнец.

— Все должно идти по форме. — крикнул он. — Станьте на эту бочку, Каспар Ридинг, чтобы всем было вас видно.

Десятки рук подхватили Каспара и поставили его на бочку.

Толпа снова заревела. Раздались свистки, даже выстрелы, и несколько пуль пролетело мимо него.

— Не стрелять! — заревел снова кузнец. — Смирно! и слушать, что я скажу.

— Тише! Кузнец Ансвель хочет говорить.

Все стихли.

Кузнец взобрался на огромный ящик, и его геркулесовская фигура господствовала над толпой.

— Жители Индианаполиса! — начал он. — Мы собрались здесь судить судом Линча убийцу нашего согражданина. Суд этот наследие наших предков, и мы ни за что на свете не откажемся от права на него.

— Браво! Браво! да здравствует кузнец Ансвель!

— На этот раз дело идет об иностранце, явившемся в наш город и совершившем ужасное преступление: он убил нашего уважаемого согражданина, Люциана Бренделя.

— Мщение! Смерть убийце! — раздались крики.

— Мы, жители Индианаполиса, отомстим за него, — сказал кузнец, указывая на Каспара. — Убийца перед вами.

С диким ревом толпа кинулась к бочке, на которой стоял Ридинг.

Мгновение и его растерзают. Но он не дрогнул.

— Раз смерть неизбежна — умру, как мужчина, — решил он и остался спокоен.

— Жители Индианаполиса! — загремел снова голос кузнеца. — Выслушайте меня… судьи посадили этого молодчика в тюрьму и решили начать процесс! Следствие будет тянуться без конца, а убийца тем временем, если у него есть денежки, сумеет удрать. Долой такой суд! Суд Линча короче!

— Суд Линча! Суд Линча!

— Смерть ему! На виселицу его! — ревела толпа.

— Полиция! — раздался вдруг крик. — Шериф с целым отрядом полицейских!

— Полиция нам не помешает. Хватайте убийцу и марш за мной! — скомандовал кузнец. — Живее в лес, в лес!

С дикими криками «да здравствует Линч» потащили жертву по направлению к лесу. Однако, полиция была близко. Раздалось несколько выстрелов: шериф расчищал себе дорогу сквозь толпу.

Навстречу ехала крестьянская телега. Толпа, по знаку кузнеца, стащила крестьянина с телеги и бросила в нее Ридинга; затем в телегу вскочил Ансвель и еще несколько человек и ударили по лошадям изо всей силы.

Через полчаса самозваные судьи достигли укромного уголка в лесу.

Каспара сняли с телеги и поставили под деревом.

— Молись! — крикнул кузнец. — Ты приговорен к смерти судом Линча!

— Вы убийцы! — отвечал Ридинг.

Ему накинули петлю на шею.

Еще секунда, и все будет кончено…