Черная Книга Арды

Хэлгалль, Мастер Поющего Дерева, сам похожий на юное деревце в золоте осенней листвы, — тот, что создавал лютни из серебряного дерева — льолль, и маленькие льалль, говорящие словами осоки и вереска, и звонкие, тревожащие душу девятиструнные къеллинн Странников; низко поющие бархатными голосами арфы-хаарнэлл, и таийаль с серебряными колокольцами; флейты-хэа , вздох ветра, и певучие многоствольные флейты-лиийе ; и суула, тростниковые свирели — шорох озерных трав…

Ахтэнэр, Художник, мастер витражей — черные горячечные звезды глаз, черные с отливом в огонь волосы… Прозрачные картины в окнах, наполненные солнцем, — медвяные травы и огненные цветы лайни, и золотые резные листья кленов, невиданные птицы, кружево вишневых ветвей…

Алтэйо, лисенок, шорох леса: уже не сознает, где он, что с ним — золотисто-карие миндалевидные глаза смотрят бессмысленно, по лицу пробегает судорога.

Лээнно, Сплетающий Чары — бессильно вздрагивают прозрачные пальцы, ткавшие паутинные гобелены видений. Пытался — заслонить от яви, но искристое кружево звезд рассыпалось алмазными острыми осколками, ранит руки.

Айкъоно, Странник — темно-карие глаза, рыжеватые волосы — ржаной хлеб пути, песня пути, душа, распахнутая, как ладони — небу, бредящий-дорогой…

Гэллайо, ученик Сказителя Айолло — серебряный ковыльный стебель, опаловая туманная дымка над заводью, вересковое вечернее небо.

"Расскажи, как это — летать ?И почему Эрэ нас не создал крылатыми? Я хочу придумать так, чтобы все летали. Как ты…"

Травы ветра, травы ночи, звездные птицы…

Живые отражения безжизненных ликов Изначальных.

Мелькор прохрипел: «Не надо!..» — и рухнул на колени, протянув к Великим скованные руки беспомощным отчаянным жестом мольбы.

— Пощадите их! Я в ответе за все, я! Я заставил их повиноваться мне, я вел их: делайте со мной что хотите, но пощадите их! Я умоляю…

…Они жались друг к другу — растерянные, полуослепшие, не понимая, не в силах понять, что происходит, почему Учитель вдруг упал на колени, чему в ответ почти неузнаваемый сорванный голос произносит — да…

А Он уже не слышал ни мыслей Великих, ни своих слов — только твердил: «Да… да…» Да, Илуватар — единственный Творец; да, иные миры — ложь; да, за гранью Арды — только пустота и тьма; да, он, Мелькор, ничего не видел в Пустоте; да, он исказил замысел Творения; да, он умел только разрушать; да, он ненавидел все живущее; да, он привел в мир смерть; да, звезды — творение Варды, да, да, да…

— Что он говорит… — без голоса простонал Видящий. — Небо, что он говорит…

Из слепящего сияния — величественный мертвяще-спокойный голос:

— Пусть… слышат… все. Говори.

— Я… отрекаюсь. Я… признаюсь, что… лгал… пощадите… — стоном сквозь зубы; тяжелые черные волосы волной скрыли лицо.

— Ныне… слышали вы… тот, кто вел вас путем лжи… отрекся… от деяний своих, — медленными хрустальными каплями падают слова. — Отрекитесь же… и вы… от пути неправедного… и в милосердии своем… Единый… дарует вам… прощение.

— Иймэ! — выдохнул Гэлеон; и, беспомощно, с болью непонимания: — Тано… Алла эл'кэннайнэ-тэи, Тано?

Зачем ты говорил это, Учитель?..

Он не успел ответить.

Если искренним было раскаяние твое, Восставший в Мощи, должно тебе ныне своею рукой вырвать ростки неправды, взращенные тобой. Те, что отвергли милость Единого, должны умереть. И да будет это во искупление вины твоей, дабы стал ты свободен и равен нам.

— Нет! — яростно, рывком поднимаясь с колен.

— Айа ат-тэи, Тано?..

Из вихря темного пламени взгляд — ожогом раскаленного железа:

— Они назначили цену моей свободы. Вашу кровь.

— Мы ведь все равно не сможем жить… — прошептала Айлэмэ.

Кажется, он не услышал — только скованные руки дрогнули. Развернувшись к Королю Мира, бешено:

— Энгъе!..

И, снова обращаясь к Эллери, неожиданно глубоким и ясным голосом:

— Я отрекся от себя, надеясь этим спасти вас. Единственный раз — здесь, в Круге Судей — я солгал. И только в этом раскаиваюсь. Простите меня.

— Ала, — тихо вымолвил Гэлеон, склоняя голову. — Я понял.

И — звенящей струной:

— Не надо больше. Учитель! Они не знают сострадания. Они…

Тяжелый удар бросил его на белые плиты. Оглушительная тишина.

И вновь заговорил Король Мира:

— Что должно сделать с теми, кто отверг Единого и встал на сторону Врага? Что сделаем мы тем, кто хотел погибели вашей, о Дети Единого?

Молчали Великие. Молчали майяр. Молчали предводители Элдар. Но внезапно Финве шагнул вперед; глаза его горели, а ясный напряженный голос звучал почти вдохновенно: