Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)

Бывал он во многих людских поселениях; забрел однажды и в Нарготронд к государю Финроду... Но дорога бродяги похожа на капризную и своенравную женщину: никогда не знаешь, что выкинет в следующий момент. Эта дорога и привела Халдара за Северные Горы. Ничего особо хорошего увидеть здесь он не ожидал: по слухам, за Эред Энгрин, как называл эти горы Старший Народ, лежали мрачные края, населенные невиданными чудовищами и дикарями, что, пожалуй, и похуже всяких чудовищ будут. Но по дороге никого не попадалось - ни чудовищ, ни людей, - зато зверья и птиц хватало, а в лесах было полно грибов и ягод. Леса как леса, ничего особенного - разве что зверье непуганное; да еще эта долина между двумя небольшими речушками... Он наткнулся на поросшие мхом камни - развалины моста, - и ведь дернуло же любопытство проклятое, переплыл речной поток, добрался-таки на тот берег. Ну, непохожи были эти места ни на что из того, что видел прежде. Добрался - понял, чем.

Весь берег зарос высоким - по грудь - чернобыльником, а кое-где пробивались маки - небывалые, бархатисто-черные, с темно-красным пятном в чаше цветка. Ни зверя, ни птицы. Тихо. Пусто. Но опасности он здесь не чувствовал, только неясную печаль, а потому решил еще чуть-чуть побродить. Видел седые ивы на берегу, видел черные тополя и яблони - яблони без единого плода, яблони, чьи ветви были похожи на искалеченные руки, в безнадежной мольбе протянутые к небу. Боги светлые, как же тихо...

Он и не заметил, как стемнело. С берегов потянулся медленный туман, плыть назад ночью не хотелось; Халдар с тоской подумал о дорожном мешке, который оставил на том берегу под камнем. Хорошо хоть звери не откопают. А в мешке - вяленое мясо и еще оставалось немного сухарей; однако ужина явно не предвидится - ничего, наверстаем упущенное за завтраком... Он с удивлением понял вдруг, что о еде подумал больше по-привычке: голода не чувствовал. Да что ж тут такое, колдовство, что ли? Чары? Может, и не надо бы здесь ночевать, ну, да ладно...

Халдар завернулся в плащ и прикорнул у корней старой яблони.

...Был - город: медовый, золотой - словно солнцем напоенное дерево стен, тонкая резьба - травы и цветы, и ветви деревьев, птицы и звери, и крылатые змеи; и серебряное кружево - переплеты стрельчатых окон.

Были - ветви яблонь, клонящиеся под бременем плодов - золото-медовых, медвяных, янтарных, просвечивающих на солнце, - и медные сосны.

Были - люди в черном и серебре, похожие на птиц и цветы ночи, на ветер и стебли ковыля под луной, - тонкие летящие руки, и глаза невероятные огромные и ясные глаза, каких не встретишь и у Старшего Народа.

А он был - тенью среди них, был каждым из них и был ими всеми мальчишкой с широко распахнутыми недетскими глазами, и юношей, неловко придерживающим рукоять меча на поясе, и мужчиной со взглядом спокойным и твердым; и перед ним - перед ними - стоял - высокий даже среди этих людей, в черном, в черненой кольчуге, и плащ бился за его плечами, и он говорил говорил о войне, о том, что надо уходить, и узкое лицо его было бледным, а в запавших глазах застыло что-то тревожное, больное, и по лицам слушавших его скользили тени, и он все говорил - с силой отчаянья, с болью, и непонятны были слова чужого певучего языка, было внятно только одно уходите, это война, уходите...

...Он проснулся с первыми лучами солнца; перевернулся на спину и долго лежал так, глядя в светлеющее небо, пока не растворились в сиянии последние звезды. От сна - или видения - осталась только горечь и - имя. Слова чужого языка. Он повторил их, чтобы не забыть, боясь, что уйдет и это воспоминание: Лаан Гэломэ. И еще раз. И еще.

Перебравшись на тот берег, Халдар натянул одежду и первым делом полез под знакомый камень; как он и думал, мешок с провизией и немудрящим скарбом оказался в полной неприкосновенности. Человек вытащил сухарь, разломил пополам, да так и остался сидеть - задумался. Долго сидел, припоминая; память сна утекала, как вода сквозь пальцы, он вспомнил только еще одно слово - Хэлгор, и связанный с этим словом жест черного вестника на север. Что ж, на север так на север: может, там что прояснится. История пока получалась донельзя темная и таинственная. Халдар решительно сунул сухарь назад, затянул потуже горловину мешка, наскоро умылся речной водой, но пить не стал - мало ли что, - забросил мешок за спину и зашагал дальше - на север.