Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)

А тем временем все взгляды были прикованы к огромной чаше посереди зала - Зеркалу Варды. Любопытство, желание пощекотать нервы, злорадство... все, кроме хоть капли сочувствия.

Багряная поверхность потемнела, став прозрачно-черной. Звезды всплыли со дна чаши, и Намо показалось, что чернота заполнила все вокруг, и нет больше ничего - только он и ночь. А потом он увидел лицо известково-белое, прочерченное узкими смоляно-блестящими дорожками крови. Застывшее, окоченевшее лицо; рот чуть приоткрыт в безмолвном стоне, губы изорваны, ввалившиеся веки опущены, из-под ресниц - кровавые капли... Нет, это не было мертвой маской - лицо, на котором навечно застыло страдание, побежденное могучей волей. Непонятно откуда всплыло лицо Варды - куда более мертвое и страшное в своей безупречной правильности и бесстрастности.

...Казалось, он медленно погружался в воды невидимой реки; волосы его, сжатые раскаленным обручем венца, струились по незримому течению, и, словно крылья ската, медленно колыхался черный плащ. Скованные руки застыли в судорожном усилии разорвать одежду на груди, залитой кровью незаживающих ран... "Так все же он умер. И никогда... И все равно это победа. Это - не та вечная пытка, которой они хотели. Но почему же я не понял этого, не ощутил..."

Всего несколько мгновений длилось видение, а Намо показалось - века. Заходили кровавые волны, и вновь - вино было в чаше... Манве был недоволен, но никто не смел сказать ни слова. И тогда заговорила Варда:

- О Тулкас Могучий! Ныне да будешь ты увенчан короной, как Воитель Мира!

"Ты ведь хотел стать Повелителем всего Сущего? Так получай же свою корону, Властелин мира!" - вспомнил, стиснув зубы, Намо. Теперь он знал, зачем он здесь. "Ты ушел, брат мой. Но я - здесь. Я немногое могу. Но, клянусь тебе, сделаю, что могу. Я клянусь тебе, брат мой..."

Он покинул пир, и мало кто сожалел об этом - в его присутствии никто не решался дать волю веселью. А Намо шел, не чувствуя больше в душе тоски и пустоты. Была там, внутри, саднящая боль; но теперь он знал, что делать.

ДЕТИ ЗВЕЗД. 15 Г. II ЭПОХИ

И в кого он такой? Эльф, в котором была кровь Авари и Синдар. И Нолдор. Младший сын правителя маленького княжества, носивший странное прозвище - Эле. Отец так называл - в детстве мальчишка обладал удивительной способностью удивляться всему, что видел, и чаще всего слышали от него: "Эле!" - "Смотрите!" Так с тех пор и звали, почти забыв имя, данное ему при рождении. И подходило прозвище - его огромным ясным глазам и светлой детской улыбке. Мальчишка! Впрочем, так и было.

Он пошел в отца - и статью, и обликом: светловолосый, не слишком высокий, худощавый. Старший сын во всем похож на мать, словно и вовсе нет в нем крови Эльфов Сумерек. И гордости и властности хватит в нем на пятерых Нолдор; недаром мать - дочь Келегорма, хоть и рожденная вне брака. У старшего - темные волосы, лицо, словно высеченное из камня, и ярко-красные губы: кровь Феанора, и мать гордится им. До младшего ей вовсе нет дела - не ему быть наследником князя. Пусть делает, что хочет.

Юношу это не слишком огорчало. Он бродил по лесам, слушал песни менестрелей и не думал ни о власти, ни о битвах. Славные подвиги Нолдор в Белерианде, о которых любила рассказывать мать, казались ему бессмысленно-жестокими: зачем воевать, если мир так прекрасен, так добр к любому, кто любит его? А Враг с Севера - скорее страшная сказка: не может живое существо быть таким чудовищем. Волк убивает - но лишь затем, чтобы выжить, и это не кажется жестоким: в мире все так гармонично, что жестокости не может быть места.

Он редко делился своими мыслями с другими - лес учит молчанию. Но одиночество начинало тяготить его. И именно тогда он увидел того, кто стал его другом с самой первой встречи.

Неизвестно, кто больше удивился: Эле или хрупкий ясноглазый юноша в черном плаще с прямыми до плеч пепельными волосами.

- Ты... Эльф? - спросил Эле.

- Нет, - покачал головой тот. - Я Человек.

- Что? - не понял Эле.

- Земля-у-Моря, - объяснил юноша.

Они разговорились. Юноша носил имя Ланир, но Эле называл его просто Странник. Страннику было не больше семнадцати. Он был невысок ростом и казался совсем мальчиком, но в нем чувствовалась какая-то странная печаль. То, что он рассказывал, конечно, было сказкой - но так хотелось верить, что есть где-то Земля-у-Моря, не знающая войн и зла... Чудесным собеседником был Странник, и Эле не заметил, как наступил вечер, и в небе зажглись первые звезды. Так не хотелось расставаться с новым другом, и Эле предложил Страннику пойти с ним. Тот улыбнулся и покачал головой.

- Но как же... ты будешь ночевать в лесу? Ведь ты же не Эльф... А звери?

- Фойолли научил меня говорить с лесом. Каждый Странник умеет это; разве у вас по другому?

Эле отчего-то смутился:

- Умеем, только... нет у нас Странников. А кто такие Фойолли?

- Люди Леса, народ Тишины. Мой учитель - Фойолло, я даже стихи ему написал:

Фьолла ллиайнэ о фойол...

Т'эайни, ирни айвенэ,

Ларри Илл-аэ.

Незнакомый язык - как заклятие.