Черная книга колдуна

Мать щелкнула выключателем, тускло загорелась лампочка. Вернулась на мост, чтобы осмотреть пристрой, который располагался через теплый мост, с окном в огород и входной дверью с крыльца. Очевидно, в самом начале мост был частью дома, составляя другую его половину. Не обогреваемый, но капитальный, с потолком, как в большой половине, с такими же покрытыми лаком стенами и некрашеными полами.

Пристрой, с окнами на другую половину огорода, на колодец и баню, выступающую за двор, оказался чуть меньше. Он состоял из одной горницы, без прихожей и спален, и вместительной кухни. Горница, за счет смещенной к стене печи, оказалась больше той, которая осталась в другой половине дома, такая же в длину, но шире. Зато кухня меньше в половину.

— Авдотья эту часть дома жильцам сдавала. Много тут у нас народу бывает. То родственники нагрянут, то охотники, то лыжники… Места знатные. Отдыхающих летом много бывает. У нас на лето лагерь открывается, путевки в город продаем. Студенты на практику приезжают….

Кирилл и мать от неожиданности вздрогнули и оглянулись.

Позади них стояли двое мужчин. Один, который говорил, был совершеннейший блондин-альбинос, с красновато-голубыми усталыми глазами, вокруг которых лежала сеточка морщин. Мужественные прямой нос и массивный подбородок. Волосы то ли седые, то ли белые. Лет тридцати пяти — высокий, плотного спортивного телосложения. Одет не то чтобы по-деревенски, даже в городе редко встретишь человека, который бы так одевался. Дорогой черный парадный костюм: брюки, жилет, пиджак, желтый галстук в красную полоску под цвет шелковой рубашки, лакированные остроносые утепленные ботинки. Поверх костюма нараспашку рыжая замшевая куртка с меховым воротником и отделкой понизу и на рукавах. Сам он и голос его показались веселыми, он разглядывал новых жильцов, оценивающе прищурившись.

Второй много скромнее, но тоже выделялся бы в толпе. Был он полноват, невысок, лет пятидесяти с хвостиком. Отличали его глубоко посаженные цепкие коричневые глаза, с широкими рыжими бровями над ними, и веснушчатое лицо с хищным крючковатым носом, который с веснушками и его круглолицестью никак не вязался. Было заметно, что дня три он не брился — щетина придавала ему выражению некоторую диковатость. Одет он был в черную кожаную куртку на меху, застегнутую на молнии до мохерового зеленого шарфа, в черные теплые брюки и кожаные теплые ботинки, в которые были заправлены концы брючин. Теплую меховую фуражку он мял в руках, тоже открыто рассматривая и мать, и Кирилла.

Блондин-альбинос подошел к матери и протянул руку:

— Давайте знакомиться, Артур Генрихович Шрахтенберг… Да-да, я немец, — кивнул он головой, заметив ее удивление. То, что он немец, наверное, можно было и не говорить. — Строили здесь кирпичный завод, влюбился, женился, остался. Вот, руковожу… В прошлом глава местной администрации, сейчас руковожу хозяйством. М-м-м… Акционерное общество, но жизнь наша напрямую от него зависит. Жить, как везде, не дают, воюем потихоньку, — пожаловался он.

Мать чуть замешкалась, но быстро собралась и протянула руку гостю:

— Анна Владимировна, Ворон… Бывший врач-хирург, заведующая отделением областной больницы, дисквалифицирована по инвалидности… астматик. Вы извините, просто я…

— Не буду скрывать, наслышан и репутацию вашу проверил, — сухо и по-деловому перебил ее Артур Генрихович, и сразу смягчился. — Вы уж извините, что я к вам без приглашения, и вот так сразу… — он как-то виновато улыбнулся, пожимая плечами, добродушно распахнув руки. — Я как узнал, что к нам врач едет, да еще хирург, сильно обрадовался. Врача у меня в больнице хорошего нет, девочки молодые, практикантки, приезжают, уезжают… — он с досадой поморщился. — Пока рожениц до области везем, они у нас еще одного успевают выносить, — пошутил он. — У кого-то аппендицит, кому-то зуб вырвать, а то, бывает, охотники друг друга постреляют. Если вы не сможете, то я, конечно, пойму вас, но нам нужна ваша поддержка, ну, хотя бы подсказать диагноз… Хочу предложить вам взять руководство на себя, — он взмахнул белесыми ресницами и почти выкрикнул, округлив глаза: — Ну нет у нас врачей! — всплеснул он руками. — И как заманить — не знаю! А людям нужна квалифицированная помощь! У нас тут тоже люди! Четыре с половиной часа до больницы везем! А если дорогу перемело?!

— На той неделе двое скончались, — пожаловался расстроено рыжий, кивнув и прочистив горло легким покашливанием. — Пока из лесу привезли, пока в область доставили… по дороге. Несчастный случай. Еще один от зуба. Флюс вскочил, и гной до мозга достал.

Кирилл заметил, как в матери смешались все ее чувства.

— А как я… — она совершенно растерялась, потеряв голос.