Черная Книга

В сентябре 1941 года была налажена связь с партизанским отрядом капитана Быстрова (отряд оперировал на востоке). Пришли проводники, и туда была направлена первая группа людей из гетто — 30 человек, в основном коммунисты и люди военно-подготовленные: Шнитман, Хаймович, Гордон, Леня Окунь и др.

Подпольная партийная группа постановила: организовать систематическую помощь партизанским отрядам теплой одеждой, вещами, мылом, солью и т.д.

Подпольная группа оценивала Еврейский комитет Юденрат как орган оккупантской политики, но все же нашла нужным связаться с теми элементами внутри Юденрата, которые готовы были оказать помощь партизанскому движению и эвакуации в отряды еврейских семейств. В первую очередь была налажена связь с председателем Юденрата Мушкиным, а потом к работе для помощи партизанскому движению были привлечены заведующий производственным сектором Юденрата Рудицер и Серебрянский. Они передавали руководителям партийной группы для партизанских отрядов вещи: обувь, кожу, белье, теплую одежду, пишущие машинки, канцелярские принадлежности, мыло, медикаменты, деньги, а иногда даже продукты питания и соль.

Фашистские палачи рыскали по гетто, не оставляя в покое еврейские квартиры. Несмотря на это, еврейские женщины, даже старушки, помогали партизанам, шили белье, маскировочные халаты, вязали носки. Поздней ночью они залезали в погреба, работая при свете лучины. Мастерские гетто (ими заведовал Гольдин) работали в основном на партизан.

В это время коммунисты гетто и коммунисты русского района решили созвать совместное совещание для создания единой партийной организации в Минске.

В сентябре 1941 года состоялась предварительная встреча, но созыв конференции в этот период не удался.

Близилась 24-я годовщина Октябрьской революции.

С ноября разнесся слух по гетто, что в день Октябрьской революции в Минском гетто будет погром. В гетто приехал Городецкий, он отобрал нужных ему рабочих-специалистов с их семьями и отдал распоряжение вывести их на время погрома в лагерь на Широкую. Туда же были вывезены некоторые работники Юденрата. Вот краткая характеристика этого лагеря, данная тов. Гречаником.

”Лагерь на Широкой улице. Домой оттуда не пускают. В лагере находятся военнопленные, туда немцы посылают, главным образом, русских, белорусов, поляков, которые провинились перед немецкой властью. Всем там пришивают красные латы. Там же в лагере немцы сделали начальником какого-то ”западника”. Он не разбирается, бьет всех: и евреев, и русских. В лагере за каждую мелочь расстреливают... Многие болеют, часто туда приводят новых людей. В лагере на Широкой улице люди быстро выходят из строя”.

Не спали евреи в ту тревожную ночь, ждали утра. Только стало светать, в гетто въехали большие, черные закрытые машины. Сотрудники гестапо были вооружены нагайками, револьверами, ручными пулеметами. 7 ноября 1941 года немцы учинили расправу не только над евреями. По всему Минску появились виселицы: на улицах, в скверах, на базарах, на окраинах города. В этот день были повешены по всему городу около 100 человек с надписями на фанерных дощечках: ”партизан”, ”за связь с партизанами״, ”коммунист” и т.д. Но, конечно, самый страшный удар пришелся по гетто. Людям велели надеть самую лучшую одежду и так же по-праздничному одеть детей; даже грудных детей велели брать с собой. Построили всех по четыре и под конвоем повели к Ново-Красной улице. Возле скверика стояла машина и фотографировала одну из колонн. Начал строчить пулемет, и вся колонна была перебита. К Новомясницкой подъезжали машины, грузили людей. На работе уведенные из гетто рабочие еще утром узнали, что начался погром. В 12 часов дня рабочие вымолили справки для своих семей и побежали в гетто. Очень многие никого из родных дома уже не нашли. Видно было, что взяли их только что, прямо с кроватей. Рабочие кинулись к машинам, где усаживали людей. Некоторые, не нашедшие своих близких, спрашивали, могут ли они ехать с этими машинами — может быть, они найдут своих близких.

Офицер ответил, что тех, кого увезли, в живых уже нет. ”Если хотите, — сказал он, — можете, но вернетесь ли вы обратно, я не знаю”. Многие рабочие, под видом своих семей, спасали женщин, девушек, детей, знакомых и незнакомых.

Целый день курсировали машины. Около 12—13 тысяч евреев было вывезено в этот день в Тучинки: два дня их держали там. Стон и крики детей, томившихся без воды, сваленных друг на друга, разносились далеко-далеко в окрестностях. На третий день застрочили пулеметы. В заранее заготовленные машины уложили тела тысяч людей. Из забранных на расстрел тысяч вернулись два-три человека.