Черная Книга

В конце марта 1942 года началась волна ночных погромов. Жители гетто с ужасом прислушивались к тому, как строчил ночью пулемет, как раздавались стоны и крики расстреливаемых. По ночам слышался топот людей, убегавших от пуль.

Ночные погромы произошли 31 марта, 3 апреля, 15 апреля, 23 апреля. В одном из этих погромов — 31 марта 1942 года — погибла Нина Лисс, которая только за день до того, выполнив задание в Западной Белоруссии, вернулась в Минск.

Нашелся предатель, который передал в гестапо списки работников подпольного партийного комитета с указанием их адресов. Нина жила на Коллекторной улице, в доме №18. Когда бандиты ночью окружили дом, они стучали и кричали: ”Нинка, открой!”

Гестапо требовало выдачи Гебелева, Смоляра, Фельдмана, Окуня, предупреждая, что иначе будут расстреляны все работники Юденрата. Вновь назначенный председатель Юденрата Иоффе знал, что немцы осуществят эту угрозу. Но выполнить требование гестапо Иоффе отказался.

Гебелев, конспирируясь, носил три фамилии, поэтому гестаповцы были сбиты с толку. Фельдманов в гетто было много, трех Фельдманов гестапо отправило в тюрьму, откуда они уже не вернулись. Окуня через некоторое время арестовали.

Смоляр (Смоляревич), возглавлявший подпольную партийную организацию гетто, был неуловим. Гестаповцы настойчиво требовали выдачи его. Иоффе пошел на хитрость: он заполнил чистый бланк паспорта Смоляревича Ефима, измазал его в крови и пошел в гестапо, сказав, что этот паспорт найден в одном из домов, где произошел ночной погром, и извлечен из одежды трупа. Гестаповцы удовлетворились, считая, что Смоляревич (Смоляр) погиб.

Смоляревич, Гебелев и Фельдман жили и продолжали вести борьбу с врагом.

Фельдман занимался снабжением оружием. Группы людей, отправляемые в отряды, вооружались винтовками, наганами, гранатами. Помимо добычи оружия, усилия подпольщиков были направлены к тому, чтобы раздобыть типографию и отправить ее в отряды. Две типографии удалось отправить в отряды, а третью передали в распоряжение городского комитета партии.

Большую роль при отправке типографий в партизанские отряды сыграл связной, пионер Вилик Рубежин. Мальчик этот потерял своих родителей, война застала его в пионерском лагере под Минском. Три раза, с огромным риском, вез он через весь город санки со шрифтом, прикрытые сверху тряпьем.

Он же провел к партизанам партию евреев в 30 человек. Впоследствии сам ушел в лес к партизанам, участвовал во многих диверсиях и засадах. Он был награжден в отряде орденом Красной Звезды.

Ночные погромы гестаповцы объясняли борьбой с партизанским движением. Такие же ”акции” происходили и в русском районе. В партийную организацию пробрался враг и выдал некоторых членов подпольного партийного комитета.

Гебелев привез 10 коммунистов из русского района и скрывал их в ”малинах” гетто по еврейским паспортам.

Особо жестоким был внезапный и краткий погром 23 апреля 1941 года. Убийцы окружили дома по Обувной, Сухой, Шорной и Коллекторной улицам. Погром начался в 17 часов и закончился в 23 часа, погибло до 500 человек.

Другой ночной погром, поражающий своей жестокостью, немцы и полиция учинили в мае 1942 года. По Завальной улице они окружили два четырехэтажных густозаселенных дома, подожгли эти дома со всех сторон и сожгли в них живьем людей. Сгорело несколько сот человек.

Менялись немецкие громилы, одни уходили, другие приходили, и каждый из них под видом наведения порядка в гетто занимался истреблением евреев.

Незадолго до своего ухода из гетто Рихтер решил проверить выполнение приказа об обязательном выходе евреев на работу. Он остановил на улице первых трех встречных, завел их на биржу и приказал полицейским раздеть несчастных, избил их до полусмерти, а одного из них вывел на площадь, привязал к столбу и застрелил. На груди убитого повесили картон с надписью: ”Так будут поступать с каждым, кто посмеет не выходить на работу”.

На смену Рихтеру пришел его преемник — Геттенбах. Он издал приказ, превращавший гетто в лагерь. Все дома гетто были перенумерованы, и жители гетто, помимо желтых лат, стали носить еще номера своих домов. За нарушение этого приказа Геттенбах собственноручно расстрелял сотни евреев. Но расстрелы в гетто производились и без всяких поводов и причин. В мае привезли из лагеря Тростинец трех рабочих. Они себя плохо чувствовали и попросились на прием к врачу. Геттенбах отвез их на кладбище и расстрелял. Аналогичных случаев было много.

Работа на фабрике ”Октябрь” считалась самой выгодной. Там, кроме 200 граммов хлеба, давали кружку горячей воды, а на обед жидкий суп.

В мае 1942 года с фабрики уволили 13 женщин. Они решили наутро пройти с колонной на фабрику, узнать, за что их уволили. Им не позволили говорить с шефом и повели в тюрьму. Две недели их мучили и томили в тюрьме, а потом под усиленным конвоем повели в гетто на площадь против Юденрата. Жителей выгнали из домов на площадь, а затем этих 13 несчастных расстреляли разрывными пулями. Два дня лежали убитые на площади, — немцы не разрешали их убрать.