Черная Королева тамплиеров

— Манон, заставить? Вряд ли! Хотя все может быть. Угроз бы она не испугалась, но не все так просто… — Женщина задумалась, а потом, махнув рукой, добавила: — Ну что ж, я отвечу на ваши вопросы. Вы не ошиблись, Манон как-то сказала, что из своего прошлого она взяла только меня. Так что, если хотите, я была единственной, кто знал Манон на протяжении всех этих лет, можно сказать, почти с самого детства, вернее, с отрочества.

— Какой она была?

— Манон? Как можно описать человека в двух словах?! Она была страстной, преданной, нетерпеливой, и еще она никогда не забывала ни хорошего, ни плохого. А это очень трудно, не забывать…

— Вы сказали, что знали ее с подросткового возраста, вы учились вместе?

— Да, и учились, и жили вместе, — задумчиво произнесла мадам Лафон и, увидев безмолвный вопрос в глазах девушки, продолжила: — Мы познакомились с ней в очень престижной частной школе для девочек при монастыре Святой Марии Неверской недалеко от Орлеана. Она славилась качеством своего образования, но не только. Еще она была известна строгостью нравов и почти военной дисциплиной. Это было частью престижа школы. Меня это никогда не смущало, я всегда была девочкой послушной и спокойной. Но Манон — другое дело. — Она замолчала и с неожиданным пылом продолжила: — Если бы родители Манон знали, к каким катастрофическим последствиям приведет отправка их дочери в эту школу, то, я думаю, они никогда не сделали бы этот выбор!

— Почему?

— Это старая история, да и потом, какой в этом смысл — тревожить старых демонов?! — покачала головой Колетта.

— Однажды Манон мне сказала, что никогда не смогла себе простить один поступок. Вы не знаете, о чем она говорила?

— Такое себе ни одна женщина не простит, или просто надо не иметь сердца! — с чувством произнесла Колетта. — Но вы извините, мне пора идти. Мой сын ждет меня в машине.

Кася проводила взглядом мадам Лафон и заколебалась: вернуться к комиссару сейчас и продолжить настаивать? Выставит за дверь — это точно. Да и потом, что она узнала? Что Манон совершила нечто, что ни одна женщина себе не простит. Информация была более чем обтекаемая. Решила комиссаровским гостеприимством в кавычках не злоупотреблять, а сначала попытаться выяснить побольше. Во всяком случае, ей была известна школа, в которой училась Манон. Пока добралась до дома, включили электричество, а с ним вернулась иллюзия нормальной жизни. И самое главное — заработал Интернет. Поэтому первым делом набрала в поисковом моторе школу Святой Марии Неверской. Оказалась, такая существует и поныне. Покрутилась по сайту, даже на форум зашла. Ничего особенного, школа как школа, только былой престиж растаял, словно его и не было. По рейтингу школа плелась где-то ближе к концу, и некоторые государственные ее вполне успешно обгоняли. Вернулась в «поиск» и стала терпеливо одну за другой открывать сноски.

— Ты что ищешь? — спросила поднявшаяся в спальню Екатерина Великая.

— Информацию об одной частной школе.

— С каких это пор ты заинтересовалась проблемами местного образования?

— Эту школу окончила Манон, — пояснила Кася.

Екатерина Дмитриевна подошла поближе:

— Самое интересное, что об этой школе я слышала в Париже от одной знакомой, она лет на пять старше Манон. И если верить ее воспоминаниям, жизнь в этом заведении была не сладкой и подходила не для всех.

— И твоей знакомой она подходила?

— Ее чувства были противоречивыми. С одной стороны, она получила прекрасное образование, кстати, карьеру она сделала блестящую. Но от некоторых моментов ее передергивает до сих пор.

— Каких, например?

— Из пансионата их практически не выпускали, категорически запрещалось общаться с кем-либо извне. В город они выходили группами и под внимательным надзором сестер-надзирательниц. И уже не говоря, что о встречах с мальчиками они могли только мечтать. Только самые отчаянные решались на свидания. Носили они одинаковые серые платья, никаких украшений, ничего цветного или яркого. Ну можешь себе представить: девочек, которые до этого привыкли красиво одеваться, кокетничать и прочее, заключают практически в тюрьму и предлагают учиться, учиться и учиться, как завещал вождь мирового пролетариата?! — усмехнулась она.

— От такого волком взвоешь!

— Если бы только это! У монахинь плюс ко всему были несколько специфические представления о гигиене. Во время месячных девочкам выдавались полоски ткани, которые они были обязаны показывать надзирательнице. Хотя, если задуматься, вполне логично. Как они еще могли обнаружить случайные беременности своих подопечных?! — с пониманием покачала головой мать.

— При чем тут беременности? — удивилась Кася.