Черная Королева тамплиеров

— Я и не боюсь! — вскинулся мулат. — Только мне надо переобуться.

— Это я вижу, Хосе, — пробормотал Феррейра, рассматривая нарядную шелковую рубашку, брюки, сшитые на заказ у дорогого портного, изящные ботинки ручной работы и браслет Картье на левом запястье, — когда-то ты не вылезал из мокасин и джинсов, но это было раньше.

— Тогда я был беден, патрон, — горделиво вскинулся мулат.

— Человек всегда беден, Хосе Суарес, — вздохнул Фелипе, — ни в одном, так в другом.

По джунглям шли молча. Дорогу показывал Хуан, правая рука Дэна, прямо за ним следовал Хосе, потом Фелипе, замыкал шествие Дэн.

— Далеко еще? — недовольно пробормотал Хосе.

— Нет, почти пришли, — отозвался сзади спокойным голосом Дэн.

Они вышли на небольшую прогалину. С левой стороны виднелся вход в пещеру.

— Здесь, Фелипе.

— Иди вперед, — коротко скомандовал Фелипе Суаресу.

— Почему я?

— Хуан останется сторожить, на всякий случай. Лишние свидетели нам ни к чему.

Хосе напрягся, но ослушаться не решился. Он прошел вперед, Фелипе и Дэн последовали за ним.

— О черт, что за дрянь! — услышали они вскрик Хосе.

Фелипе нагнал его. Странная картина открылась его глазам. Под сводом пещеры прямо напротив них, скалясь белозубыми улыбками, сидели три мертвеца в пурпурных мантиях. Фелипе раньше никогда не приходилось видеть более мрачной и более торжественной картины.

— Это же мумии! — воскликнул Хосе и начал торопливо креститься. — Ты куда нас привел, сука! — закричал он. — Где золото?

— Его никогда не было. Ты пришел на собственный суд, Хосе Суарес, а это твой трибунал, — хриплым голосом произнес Дэн.

— Они же мертвые!

— Вот перед ними ты и произнесешь свою оправдательную речь! А они вынесут тебе приговор, — тем же голосом, словно через силу продолжил Дэн и повернулся к мертвецам: — Ты слышишь, Мигель, дружище, я исполнил свое обещание!

Хосе протянул было руку к поясу, но только в этот момент вспомнил, что оружия с ним нет. Побледнев и задрожав, мулат оглянулся.

— Даже и не думай! — с удивительной для такого массивного тела скоростью Дэн развернулся, наставив на Суареса дуло автоматической винтовки.

— Патрон, это неправда, ты же знаешь, что этот гринго всегда ненавидел меня! Что бы тебе обо мне ни рассказывали, это все неправда! Клянусь Пречистой Девой, клянусь жизнью моих детей, я не виноват!

Дэн наотмашь ударил Хосе прикладом. Тот упал с залитым кровью лицом и, с трудом поднявшись на колени, закричал:

— Не убивай меня, я могу быть полезен! Фелипе, вспомни, сколько лет мы работали вместе! Да, я виноват, но это же капля в море твоего богатства, Фелипе! А потом, я могу еще быть полезен. Смотри, что я нашел. Я хотел тебе показать, — он достал сложенный вчетверо листок и заплакал.

Дэн вырвал листок из его дрожащих рук и протянул Фелипе. Тот прочитал и вздрогнул. Поднял внимательный взгляд на Хосе:

— Где ты нашел эти бумаги?

— В отеле, в Барселоне, их забыл прежний постоялец, какой-то профессор Мадридского университета. Я подумал, что тебе это может быть интересно. Я знаю твою тайну, Фелипе. Благодаря мне ты можешь найти Ее, и Она будет только твоей…

Дэн молча стоял и ждал. Фелипе помедлил секунду и произнес:

— Оставь его здесь, пусть трибунал решит его судьбу.

Хосе, услышав приговор, завыл и пополз к выходу. Но Дэн, не медля, скрутил его руки за спиной, подтащил к вделанному в стену пещеры кольцу и крепко привязал. Суарес вопил, то умоляя, то угрожая, но Фелипе уже не слышал его. Все мысли были заняты только что прочитанным текстом. Вслед за ним пещеру покинул Дэн. И почти сразу легкий писк и шорох осторожных маленьких лапок возвестили, что в пещеру вернулись ее настоящие хозяева.

Глава 2 От добра добра не ищут

Иногда в Касину голову все-таки приходили зазубренные наизусть в детсадовском возрасте истины. Ну, например, «от добра добра не ищут». То есть если тебе неплохо в определенном месте и с определенным человеком, то, мол, нечего рыпаться, сиди и благодари судьбу. Хотя, что бы получилось, если бы все следовали всем этим жизненным аксиомам? Последствия представить сложно. Конечно, если Homo erectus рыпался исключительно по необходимости, или пища кончалась, или холод начинался, то его потомками сапиенсами чаще всего руководили совершенно нелогичные чувства: любопытство, зависть, желание помочь или, наоборот, нагадить ближнему, а то и все вместе, смешанное в неравных количествах.