Черная корона Иссеи

– Знакомьтесь, Бернат, это мэги Верда, – бард отпустил легкий поклон то ли в сторону Глейс, то ли эклектика. – Величайшая мастерица волшебства и, конечно, цветок божественной красоты!

– Трижды после Светлейшей Астры! – притопнув ногой, уточнил Каррид Рэбб. – Привели на корабль посмотреть.

– Ничего я вам показывать не буду, – проворчал Бернат, нервно теребя себя за бороду. – Без Астры – ничего. Мора-бора! Совести у вас нет! Ну-ка убирайтесь отсюда!

* * *

Переговорив недолго с Бугетом о паладине Лаоренсе, Астра вышла из палатки, шутливым реверансом распрощалась с Киримом, сторожившим вход, и быстренько смешалась с пестрой толпой. Накинув на голову флер, как это делали по обычаю аютанские женщины, пряча половину лица, мэги направилась в сторону порта.

«Почему всегда в этом городе я должна от кого-то скрываться, кого-то опасаться и озираться по сторонам? – думала мэги Пэй, придерживая непослушный шелк возле щеки. – Неужели так будет неизменно? Всякий раз меня будут выслеживать враги, негодяи, у которых нет совести, за то много власти? И наступит ли когда-нибудь время, когда я смогу пройти здесь свободно, не вглядываясь с подозрением в чужие лица и не пряча свое? А может все от страхов, слишком преувеличенных госпожой Рут? Что будет, если я случайно столкнусь с Лаоренсом Неромом? Ему меня не остановить. Ни за что не остановить. И плевать я на него хотела. Пусть он боится. Меня и самой мысли, что Варольд жив! А история с убийством Луацина еще очень далека от завершения. Я уж постараюсь восстановить справедливость!».

Задержавшись возле книжной конторы, поднимавшейся тремя ярусам белого камня и увенчанной острыми башенками, мэги Пэй сдернула флер с головы, прикрыла им плечи. Затем пошла дальше, гордо глядя по сторонам: на господ, собравшихся под портиком и обсуждавших последние писания Тиреха; на стражников, блестевших стальной броней; на мальчишек, сбивавших палками плоды с фигового дерева. От лавок, расположенных в ряд по правой стороне, пестрящих навесами, крашеными вывесками и гирляндами, свитыми на рохесский манер, тянуло запахом снеди, цветочными издыханиями цирюльни, элем и свежевыделанной кожей. Там стоял гул множества голосов, который иногда разрывали выкрики зазывал и бродячих торговцев.

– Сколько стоит? – спросила Астра, задержавшись возле круглой жаровни, где шипели в жиру лепешки.

– С сыром и базиликом, о, госпожа! – пропел коротконогий человечек в фартуке. – Для вас бесплатно – пять шилдов.

– Так бесплатно или пять шилдов? – переспросила она.

– Пять шилдов это и есть бесплатно, для такой красивой, богатой госпожи!

– Уболтал, – Астра рассмеялась и бросила медную монетку в миску – человечек ловко извлек лепешку и, положив на свежий лист салата, протянул ей.

Перейдя на другую сторону площади, Астра свернула в переулок, решив, что пройти к порту лучше возле «Волшебного паруса». На самом деле эта дорога была длиннее, но что-то неудержимо влекло туда мэги Пэй: может, близкая квартирка Аниты, может, таверна, где имел обычай останавливаться Голаф Брис.

Держась в тени, ближе к серым стенам домов, Астра неторопливо ела лепешку, размышляя о том, что Морас Аронд вполне может знать больше деталей свитка Хевреха, чем отец. Возможно, у него даже есть копия этого пергамента или карты города Кэсэфа, ведь не зря же капитан говорил: «если вы на что-то решитесь, то хотел бы помочь»? Еще он сказал, что Давпер жаждет видеть ее в Либии – надеется добиться возмещения за Карбос или просто устроить гибель госпоже Пэй. Гилен Пери даже собирался подкинуть для этого ей копию свитка Хевреха с чуть измененным положением Кара-Маат. «Ну пусть, пусть подкинет! – думала Астра. – Я жду! Я хочу этого! У меня просто нет другого выхода, и я готова прикинуться дурочкой и следовать до поры до времени его фальшивой карте!»

Мэги Пэй пересекла широкую улицу, по которой из порта возили товары к восточным дворам, не замечая, что за ней пристально следит человек в старой неопрятной одежде. Доев лепешку и вытерев пальцы о платок, Астра пошла к «Волшебному парусу». В следующее мгновение кто-то схватил ее за руку. Она рванулась, освобождая ладонь и впуская в себя волшебную силу эфира.

– Тише, госпожа Пэй – людей вокруг сколько. Еще подумают, что вы нервная дурочка, – отпуская ее, сказал Голаф.

– Ах, это ты, франкиец, – она постаралась разыграть безразличие, нахмурилась и отвернулась к площади, но тут же вспыхнула: – Сколько раз говорить, не смей меня так хватать! Не смей подкрадываться, как ночной воришка! Я сожгу тебя когда-нибудь! Вот сожгу следующий раз к шетовой невесте!

– Считай, это уже случилось. У меня сердце запекло, когда я тебя увидел, – он смотрел на нее, словно на милую маленькую девчонку. – Рад, что ты целая и все такая… – он не смог подобрать слов и лишь как-то неуклюже добавил: – … Красивая.

– Да, хорошо у меня почти все, – мэги растеряно пожала плечами. – Вполне неплохо.

Они замолчали, глядя то по сторонам, то друг на друга и чувствуя при этом непонятное волнующее, пьянящее крепко смущение.