Черная кошка для генерала (СИ)

Леон в сотый раз обернулся посмотреть на жену: она становилась все бледнее и все ниже пригибалась к шее лошади. Какой же он болван, что не вспомнил о том, что Солара только недавно оправилась от тяжелой болезни и явно не была готова трое суток на коне скакать! Это на нем все раны заживают мигом, оба плеча уже не ноют, а принцесса — слабая девушка. Она, конечно, сама вызвалась в путь отправиться, но он-то должен был предвидеть такой исход и обеспечить жену подходящим транспортом! Не на тюки же с фуражом в телеге ее сажать, как крестьянскую девчонку! Да и свалится она с этого тюка… Поразительно, что принцесса не жаловалась и не роптала. Может, она свято верила в старинный догмат, что жена — собственность мужа и тот волен творить с ней все, что пожелает? По древнему закону, не менявшемуся много веков (и давным-давно всеми преданному забвению), единственное, что ограничивает власть мужчины над своей супругой, это закон о непричинении непоправимого вреда: муж не имеет права убить жену (это преступление карается смертной казнью), не имеет право наносить ей тяжелые увечья, не имеет права морить ее голодом и холодом. Но множество других способов сделать жизнь женщины невыносимой, в законе не оговаривалось. Само собой, Леону бы и в голову не пришло издеваться над беззащитной девушкой, как бы он к ней ни относился, но принцесса-то не может быть в этом уверена! Неужели она его опасается?! В столице она могла бы рассчитывать на защиту брата, но поместье Ардамасов далеко… Вот зачем она отправилась вместе с ним, почему не осталась в столице?! Она что, готова в обмороки падать, но за ним скакать? Зачем?! С какой целью?

Леон решительно развернул коня, подъехал к жене, выхватил из седла ее ослабевшее тело и посадил перед собой.

— Возвращаемся к дому, — мрачно скомандовал он, и солдаты понимающе-виновато кивнули. Знать, тоже корили себя за недогадливость и непредусмотрительность.

Нарас вытащил бутылек с настойкой, пропитал сильно пахнущей жидкостью платок и протянул Леону:

— Леди на лоб положите.

От прикосновения влажной пахучей ткани Солара вздрогнула и пришла в себя. Вцепившись в жилетку Леона, она огляделась и поняла, что движутся они в обратном направлении. Глаза ее наполнились тревогой:

— Не оставляй меня одну в Шариле, пожалуйста, я доеду! — взмолилась она.

У Леона защемило сердце, он еле удержал на лице нейтральное выражение:

— Не оставлю, — буркнул он, — карету купим и поедем завтра. Один день ничего не решает.

Девушка облегченно расслабилась и зарылась лицом в складки рубашки на его груди. Леон почувствовал, как она сделала несколько глубоких вдохов, словно впитывая в себя его запах, и по телу его прошла жаркая дрожь. Мысль о том, что потерянную брачную ночь можно компенсировать брачным утром, мелькнула и прошла: девушка еле дышит, а он свои желания усмирить не может! И вообще, она — коварная интриганка, которая так и не рассказала, чего ради затеяла все это! Надо почаще себе об этом напоминать.

— В твоем поместье есть кареты? — глухо донесся до Леона вопрос: жена так и не вынырнула из его рубашки.

— Знамо дело, есть, — Леона жгли вцепившиеся в него ладошки и его голос тоже звучал приглушенно.

— Тогда зачем тратить деньги на еще одну карету? — Показалось озабоченное личико жены. — Не дешевле в аренду взять?

— Где это кареты в аренду сдают? Это ж не дом и не земля, — опешил Леон.

Жена тихо пискнула чего-то, но быстро объяснила свои слова:

— Я у Варта попрошу, он даст. Потом, когда платья мои пришлет, его люди заберут ее.

Леону такой вариант не сильно по душе пришелся. А еще ему стал очень любопытен ответ на один вопрос:

— Король известил вас о размере вашего приданого?

Принцесса насмешливо фыркнула:

— Боюсь и предположить его размеры. Мой брат весьма… э-э-э… прижимистый человек.

Леон улыбнулся такой верной, но вежливо-обтекаемой характеристике Варта Зоилара. Пытливо заглянув в лицо жены, он сказал:

— В данном случае его прижимистость явно дала сбой: мне вручили пять тысяч золотых.

Ротик жены изумленно округлился. Еще бы! В мирное время за хорошего боевого коня купцы просили всего три золотых, а дойную молодую корову можно было и за один золотой сторговать. Неужели принцесса интересовалась стоимостью тех вещей, что ее окружали во дворце? Хотя, о чем это он?! Само собой, интересовалась, она вообще многим интересовалась! В итоге осведомлена получше его Дригора об очень многих вещах.

Леон нахмурился. Его жена примолкла, о чем-то размышляя, а ее ручки тихонько скользили кругами по его груди, потом перешли на обнаженные предплечья, поглаживая и лаская, чуть нажимая и массируя тихонько. Тонкие пальчики «топтались» по его рукам будто кошачьи лапки… Леон заглянул в рассеянно смотрящие перед собой темные очи жены и понял, что двигаются ее руки неосознанно, и так же неосознанно она время от времени склоняется к нему и делает глубокий вдох возле его шеи. Это чудаковатое и загадочное поведение начинало сводить его с ума.