Черная кошка в темной комнате

Значит, его жену, Эльзу, застрелили. А Антона, ее жениха, зарезали. Оба они теперь, значит, не только товарищи по несчастью, но и люди свободные. Пока. В том смысле, что оба в скором времени могут оказаться за решеткой. Он под следствием, она подозревается в убийстве. Какое странное совпадение! Совпадение? Не слишком ли много в последнее время совпадений? Валентина вдруг сообразила: надо же привести себя в порядок! На кого она похожа? Лицо заспанное, помятое, под глазами круги, волосы растрепаны. Нельзя в таком виде встречать любимого мужчину. Любимого?

Она вздрогнула. Какая уж тут любовь! Опомнись, наивная женщина! Не за любовью он сюда едет. Ему надо спрятаться. Ну да все одно. Она вытерла выступившие на глазах слезы и отправилась в ванную — приводить себя в порядок.

ТЕМНАЯ КОМНАТА 7

День начался скверно: у Силы Игнатьевича Мамонова невыносимо болела голова. Хотел было напиться с горя, да коньяк в горло не лез. Было такое ощущение, что со смертью Вавы тяжелая болезнь прошла. От алкоголизма он излечился. Раньше в течение всего дня мысли то и дело возвращались к спрятанной бутылке. Мамонов вожделел ее, словно красавицу, прячущую улыбку под вуалью, а стройные ноги с округлыми коленями -под длинной юбкой, и все оттягивал момент, когда сможет ею насладиться. Когда сам себе скажет: пора! Пока другая красавица, глупышка-жена, нетерпеливо ждала его дома, готовя неизменные упреки, эта была покорна и молчалива, а главное -все время под рукой. Теперь он утратил обеих. Не стало жены и бутылка больше не манила. Да и голова нужна светлая. Думать придется много. Вот только эта невыносимая боль…

Эту ночь он провел на работе. На диване у себя в кабинете. Пришлось. В девять вечера позвонил господину Зельдману и тихо спросил:

— Ну как?

Тот сердито засопел в трубку.

— Подставили вы меня. А у меня жена, трое детей.

— А мне каково? Я-то сколько времени это терпел?

— Она решила выдать за меня свою старшую дочь, — уныло сказал Моисей Соломонович. — Мол, мы так друг другу подходим. И по возрасту и по… темпераменту. Это, в конце концов, смешно. Я ей пытался объяснить, что женат. Что у меня трое детей. Что если я весь день нахожусь на этой даче, то по работе, а не ради прекрасных глаз ее дочери… Я не могу все это слушать! Эта женщина явно не в себе! Она же одержимая!

Сила Игнатьевич хмыкнул:

— Бесполезно, да? Терпи, что уж тут поделаешь.

— Я прошу: избавьте меня, — сердито сказал адвокат. — Иначе я уволюсь.

— Да куда ты денешься. Они еще там? — тихо спросил он.

— Разделились, — так же тихо ответил господин Зельдман. — Она отправила мужа в Москву. Велела ему сигнализировать, если только вы переступите порог…

— Понял.

— Я еду домой. С меня хватит. О! Этот день я никогда не забуду! Только теперь я понял, как счастлив! Счастлив, что у меня всего этого нет! Вашего торгового центра, ваших денег и вашей, извиняюсь, тещи! Деньги за уборку я им отдал. Этой… Ей. И даже приплатил. Своих добавил. Только бы они меня отпустили. Она же выкрала ключи от моей машины! Сказала, что я заложник. И только в обмен на вас…

— Раз уж ты достал из кармана свои деньги… -Мамонов не выдержал и рассмеялся. — Дело табак. Ай да Марципановна!

— Я вас теперь понимаю.

— То есть?

— Почему вы… свою жену… то есть…

— Я никого не убивал!

Господин Зельдман тяжело вздохнул.

— А я бы не смог терпеть все это. Да ни за какие деньги! Я за всю жизнь не выслушал столько глупостей, сколько за один этот день! Мне кажется, что я тоже схожу с ума! Она сказала, что у меня плохой цвет лица. Виновата, мол, печень. И в поджелудочной железе камни. Теперь у меня колет в правом боку, — пожаловался Зельдман. — Ваша теща обладает способностями гипнотизера. Если я не сбегу, мне конец.

— Быстро ты сдался, Соломон.

— Моисей.

— Ладно. Я помню. Но Соломон — лучше. Меняем место дислокации. Я подумаю, где нам встретиться. Я тебе перезвоню.

Он дал отбой. Война, значит. Теща настроена решительно. Захватила оба стратегически важных плацдарма: квартиру и дачу. Боевые действия могут в любой момент начаться и здесь, в его рабочем кабинете. Позвонить секретарше, чтобы заказала номер в гостинице? Но что стоит Розе Марципановне Тлюстенхабль узнать, в какой гостинице и в каком номере прячется ее зять Сила Мамонов? Нет, не пойдет. Рискованно. Он всерьез задумался над проблемой, потом решил, что утро вечера мудренее. После чего, не раздеваясь, улегся на диван. И вскоре уснул.

Утром у него в голове и в самом деле прояснилось. Надо же позвонить Леонидову! Сила Игнатьевич умылся, привел себя в порядок и взялся за телефон. Леонидов был на него сердит. И опять эта «атомная война» виновата! Роза, чтоб ее, Марципановна! И тут успела! Вездесущая! Ее бы энергию!… Еле-еле уломал Леонидова приехать. А больше рассчитывать не на кого. Чтобы раскрыть такое хитрое дело, нужны мозги. Чтобы доказать невиновность Силы Мамонова. Ну не убивал он! Не помнит, чтобы стрелял в жену! Не помнит! Хоть убейте! Хоть застрелите! Тьфу! Типун на язык!