Черная кошка в темной комнате

Он гнал машину, нарушая правила. Вслед им неслись проклятия. Когда они появились на кладбище, гроб с телом уже опускали в глубокую сырую яму. Накрапывал дождь, рыдала полная женщина с платиновыми прядями, выбившимися из-под черного платка. «Мать», — догадалась Валентина. Эльза была похожа на женщину. Здесь же была и старшая сестра Эльзы, Анна, кажется в сопровождении… Моисея Соломоновича Зельдмана! «А что здесь делает адвокат?» — подумала Валентина.

Сила молча переминался с ноги на ногу у края могилы и хмурился. Церемония закончилась быстро. Валентина стояла достаточно близко к родственникам Эльзы и слышала, как Анна взахлеб рассказывает матери:

— Увидел сдохшую собаку — расплакался. Кинулся спасать вторую. А ротвейлер-то еле дышит! Об Эльзе — ни слова. Собаки ему дороже!

Теща метнула на Силу злой взгляд и сжала губы. На кладбище она сдержалась, но едва вышли за ворота, накинулась на зятя:

— Собаки ему дороже! Над какой-то болонкой рыдал! А у могилы жены — ни слезинки! Бесчувственный!

Валентина прекрасно понимала, что плакал Мамонов не потому, что сдохла белая болонка. Все свои слезы он оставил там, на даче, где никто не мог видеть его слабости. Такой уж человек. А сейчас он замкнулся в себе и напряженно что-то обдумывает. Валентина чувствовала, как ему больно. Сила и не пытался отбиться. Похоже, он даже не слышал, что говорила ему женщина с платиновыми волосами.

— Эгоист, — шипела та. — Убийца… Ничего, сядешь. Я до Страсбурга дойду. Никакие деньги тебе не помогут. Я не успокоюсь, нет. Будешь отвечать.

Не выдержала Валентина. Потянула Мамонова за рукав:

— Сила, садись в машину.

— А это еще кто? — уставилась на нее мать Эльзы.

— Я подруга вашей дочери. Я вам звонила. Помните? Хотела с ней поговорить. Мы с ней вместе работали.

— Работали? Когда это моя дочь работала?

— Это было давно. Пять лет назад. Помните, она была секретарем в фирме по продаже косметики?

— Ну, допустим. А здесь ты с какого боку? Тебя звали? Кто? Он? — Женщина ткнула пальцем в Силу. — Ты тоже его любовница? Совсем обнаглел! Со своей бабой на кладбище приехал! Жену хоронить!

— Давайте не будем выяснять отношения. Не тот день.

— Вот почему вы опоздали! К тебе заехали! В любовное гнездышко!

Она поморщилась: какая мерзость! И попыталась объяснить:

— Мы были в ветлечебнице.

— Тоже, значит, собак спасаешь! — Мать Эльзы метнула на нее злой взгляд. — Обрабатываешь моего зятька. На имущество его рассчитываешь. Не выйдет, милочка! Ты хоть знаешь, с кем связалась? Я вас по миру пущу! Разорю! Все конфискуют, все! Я добью-у-усь…

Подошел Моисей Соломонович Зельдман. Поправив очки, сказал:

— Роза Марципановна (какое редкое отчество!), успокойтесь. Ехать надо. Люди ждут. Анна уже в машине. Вы с нами?

— Да, да, поминки…

Опираясь на руку адвоката, Роза Марципановна полезла в машину.

— Если мы поедем на поминки, будет скандал, -хмуро сказал Валентине Мамонов. — А если не поедем… Тоже будет. Что делать?

— Терпеть.

— Надеюсь, я не уеду оттуда в наручниках… -Сила криво усмехнулся.

— За что она тебя так ненавидит?

— Долго рассказывать.

— Но выговориться тебе необходимо.

— Не сейчас. Давай помолчим.

И это она поняла. Но нельзя же все время отмалчиваться! Надо защищаться! Она, Валентина, сдаваться не собирается. Если он молчит — она будет драться за обоих. Но почему Зельдман, их с Силой адвокат, едет в одной машине с Розой Мар-ципановной и Анной Тлюстенхабль?

Поговорить им все-таки удалось. Но уже поздно вечером, когда вернулись на квартиру к Валентине. Ехать на дачу Сила не хотел, сказал, что все там напоминает о той ужасной ночи, когда убили Эльзу. В московской квартире хозяйничала Роза Марципановна, в торговом центре Мамонову тоже теперь было тоскливо. Работа больше не увлекала. Все, сгорел Мамонов. Вот и приехали вечером к Валентине. Вспоминать события дня сегодняшнего им не хотелось. Разгоревшийся на похоронах и потом продолжившийся на поминках скандал с трудом удалось потушить. У Розы Марципановны случилась истерика, вызвали врача, а Силу Валя увезла. Сама села за руль. Он молчал и не двигался. Его неподвижный взгляд Валентину пугал. Расшевелить его не удавалось.

Валентина уложила его в постель, принесла горячего чаю. Он сделал глоток, поморщился и сказал:

— Я сумасшедший.

— Ну перестань! Может, и не было у тебя никаких видений! Я как раз об этом хотела с тобой поговорить. Еще до того, как Эльзу и в самом деле убили. Ведь я каждый день ходила к торговому центру. Когда он строился.

— Зачем? — равнодушно спросил Сила.

— Гуляла. Рядом строится мой дом. Дом, в котором я купила квартиру, — пояснила она, хотя Сила ни о чем и не спрашивал. — Если бы совместными усилиями мы вспомнили…

— Что?

— Когда у тебя случилось первое видение? Галлюцинация? Говорят, ты видел, как рыжий мужчина с бородой душит твою жену. Когда это случилось?

Он напрягся, но все-таки вспомнил точную дату. Это было за десять дней до открытия торгового центра. Он тогда считал дни, даже делал пометки в календаре: сколько осталось до праздника? До праздника… До самого черного дня в его жизни, как оказалось!