Черная кровь

— Зверюга, ты убил ее шилом! Сейчас ты узнаешь, что она при этом чувствовала.

И черная звезда боли зазвенела в левой глазнице Пикенса — там, куда воткнулось шило. И теперь он больше ничего не видел левым глазом. Затем боль прекратилась, и чернокожий верзила опрокинулся на мостовую лицом вперед, глухо стукнувшись головой об асфальт. Последнее, что он увидел, — это то, что у белого были чистые ногти.

Римо плюнул на труп и вышел на главную улицу. Мимо с ревом промчалась легковая машина. За ней следовали еще две.

Римо глянул туда, где Саксонские Лорды вели ожесточенную борьбу не на жизнь, а на смерть — каждый против всех. Внезапно побоище озарилось ярким светом фар. С другой стороны квартала подъехало еще три автомобиля.

Машины, взвизгнув тормозами, остановились, и из них выскочили люди.

Римо заметил, что все они вооружены. А потом раздался знакомый голос.

Это был сержант Плескофф.

— Так их! Стреляйте! Стреляйте в этих ублюдков! Стреляйте прямо в белки их гнусных глаз. Мы им покажем. Америка сыта по горло. Положим конец этому насилию. Убивайте всех! Пленных не брать!

Римо не спускал с сержанта глаз. Плескофф поднял руку над головой, достаточно достоверно изображая актера Эррола Флинна, достаточно достоверно изображающего знаменитого генерала Кастера. Сержант был в штатском.

Как и еще дюжина людей, которые все разом открыли огонь по толпе из полицейских «кольтов» и автоматов.

Рядом с Римо возник Чиун, ведя за собой на буксире Тайрона. Тайрон через плечо оглядывался назад — туда, где улица уже начала наполняться падающими телами.

— Он тебе нужен? — спросил Чиун.

— Нет. Больше не нужен, — ответил Римо.

Тайрон повернулся к Римо. В его широко распахнутых глазах был ужас.

— Мне туда неохота.

— Что так?

— На улице, здесь теперь опасно, — сказал Тайрон. — Можно, я оставаться с вами?

Римо пожал плечами. Бойня, кажется, стихала. Крики смолкали. Несколько человек еще стояли на ногах.

Голос Плескоффа продолжал грохотать:

— Убить всех! Мы наведем в городе порядок!

Чиун тоже обернулся на голос.

— И я сотворил этого чертового народного мстителя своими руками... — произнес Римо.

— Так всегда бывает, когда человек дает волю чувству мести, — сказал Чиун. — Всегда.

— Всегда, — повторил Римо.

— Всегда, — отозвался Тайрон.

— Заткнись, — сказал Римо.

— Заткнись, — сказал Чиун.

Вернувшись в «Плазу», Чиун нырнул в один из своих лакированных сундуков и выудил оттуда пергаментный свиток, чернильницу и огромное гусиное перо.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Римо.

— Продолжить хронику Дома Синанджу.

— О чем будешь писать на этот раз?

— О том, как Мастер Синанджу наставил своего ученика на путь истинный, открыв ему глаза на то, что месть разрушительна.

— Не забудь написать, что она дает и чувство удовлетворения, — сказал Римо.

Внимание его привлек Тайрон. Парень глянул через плечо Чиуна на пергамент, а потом, за спиной у Чиуна, уставился в раскрытый сундук.

Чиун начал писать.

— Римо, ты должен понять, что мстить Тайрону бессмысленно. Он за себя не отвечает. Он ничего не может с собой поделать — он такой, какой он есть.

Тайрон в этот момент тихонько выскользнул из номера.

— Я рад, что ты думаешь именно так, папочка, — сказал Римо.

— Х-м-м-м, — промычал старик, не прерывая творческого процесса. — Почему?

— Потому что Тайрон только что сбежал, прихватив одно из твоих бриллиантовых колечек.

Гусиное перо полетело вверх и воткнулось в штукатурку потолка. Чернильница полетела в другую сторону. Чиун бросил пергаментный свиток на пол, вскочил на ноги и подбежал к сундуку, сунул голову внутрь, потом выпрямился. Когда он обернулся к Римо, лицо его было белее мела.

— Так и есть! Так и есть!

— Он побежал туда.

Римо махнул рукой в сторону двери. Прежде чем он кончил говорить, Чиун был уже в коридоре.

Было полдвенадцатого ночи. Время звонить Смиту по специальному номеру — код 800 — который бывает свободен только дважды в сутки.

— Алло, — раздался кислый, как всегда, голос Смита.

— Привет, Смитти! Как дела?

— Насколько я понимаю, вы хотите представить отчет, — сказал Смит.

— Минутку, — отозвался Римо и прикрыл ладонью трубку телефона.

За дверью, в коридоре, раздавались глухие удары. И стоны. И кто-то рыдал. Римо удовлетворенно кивнул.

— Ага, — сказал он в трубку. — Спеск мертв. Тот тип, который убил миссис Мюллер, тоже мертв. В городе Нью-Йорке появилась, наконец, по меньшей мере дюжина полицейских, которые начали хоть как-то бороться с бандами.

В целом, как мне кажется, день прошел не зря.

— А как насчет...

— Минутку, — снова сказал Римо.

Дверь номера отворилась, и вошел Чиун, полируя бриллиантовое кольцо о рукав черного кимоно.

— Я вижу, кольцо снова у тебя, — сказал Римо.

— Разумеется.

— Надеюсь, ты не дал волю чувству мести?

Чиун покачал головой:

— Я сделал наказание соизмеримым с преступлением. Он украл мой бриллиант. Я очень надолго украл его способность красть.

— Что ты сделал?

— Я превратил кости его пальцев в желе. И предупредил, что если когда-нибудь увижу его снова, то поступлю с ним не столь милосердно!