Черная кровь

– Твоя правда, мать, – ровным голосом произнес Бойша. – Ныне это всякому ясно – или сломаем мы чужинцам хребет, прогоним обратно в пустыни – или самим придется уходить с родных земель.

Тишина пала на круг. Та тишина, что страшнее крика: Как так уходить?!

Куда уходить?..

Но оказалось, что у Бойши на все уже готовы ответы. Впрочем, на то он и вождь, чтобы заранее отвечать на незаданные вопросы.

– Ко всему надо быть готовыми, – с напором повторил он. – Род должен жить, а где – не так важно. Поймет и простит нас великий Лар. Уходить нам есть куда. За Белоструйную пойдем, куда подались сыновья тура. Одно наше селение там есть, значит, и еще будут. Там засуха не такая страшная – прокормиться сумеем. Переждем лихие времена, а потом обратно вернемся. Не бывает вечных засух, – Матхи кивнул головой в знак согласия. – И эта тоже пройдет. Но первее всего – чужинцев разбить. Если они к Белоструйной за нами пойдут – покоя не будет. Вот о чем думать надо! У кого мысль дельная есть, как врагу досадить – говорите!

Бойша сел. Пусть теперь другие скажут – как с врагом управляться?

Глядишь, все вместе и придумают что…

– А чего тут думать, – проворчал Мугон. – Первых чужинцев мы на крутояре ночью взяли. И других взять точно так же! Выследить, где они лагерем стали – и ударить! Так, чтобы и маму свою чужинскую навсегда забыли.

Родичи отозвались многоголосым гудом. Правильно сказал Мугон, верные слова нашел. Как иначе с диатримами справиться? Не в чистом же поле, при свете дня!..

– Еще бы засады устроить… – подал голос кто-то из Свиоловых сыновей. – На деревьях засесть, сверху чужинцев бить. Там и башка птичья близко, и карлик сверху не прикрыт…

– Станут они тебя под деревьями дожидаться! – оспорил говорившего Макос. – С карликами воевать – это не тигра на козленка приманивать. Да и где ты у нас в округе столько деревьев найдешь? Чужинцы, по зарослям неохотно шастают…

Курош и сам уже видел, что глупость сказанул. Вон и люди смеются – полез землепашец с охотником спорить, как дичь ловчей бить!

Судили, рядили, спорили. Бойша не препятствовал. Понимал – нужно роду выговориться. При таких делах невысказанное слово горькой обидой становится.

Долго гудел народ. Препирались мало не дотемна, пока не погнал вождь людей за водой.

Ушли, растворились в полумраке. Таши нес на плече здоровенную долбленку. Тяжело, но зато воды много влезет. В селении каждая капля на счету. Вместе с Таши шло еще десятка три воинов; такой поход теперь – дело для настоящих мужчин. Колдуны сказали, что в округе шастает немало карликов. Ловить их по кустам до самого утра можно. Правда и они на десяток вооруженных человек не попрут. А ежели увидят безоружных, да еще и женщин – запросто порезать могут. Так что теперь каждый шаг за городьбу – под охраной.

Оскальзываясь на оголившемся дне люди спустились к ручейку, что покуда струился меж мертвых берегов. И здесь их ждал новый удар. И прежде вода была нечистой, застоявшейся в лужах и омутах, но теперь неширокая полоска воды столь явно смердела гниющей тухлятиной, что люди невольно попятились, зажимая носы. Пить это было нельзя, никакой уголь не поможет.

Замерли в оцепенении. Как же так? Вчера еще была вода! Пусть грязная, но не такой же яд!

– А не карлики ли это нам подстроили? – еле слышно процедил сквозь зубы Мугон. – Ну-ка, пройдемся на шаг повыше, посмотрим, что там приключилось.

Идти пришлось не то чтобы очень долго, но в темноте дорога показалась бесконечной. Ручеек лениво извивался по бывшему речному дну, распадался на отдельные струйки, разливался лужами и озерками. Местами путникам грозили ямы, наполненные стоячей водой… Не лучшее место для ночного похода – оголившееся речное дно.

И все-таки, нашли причину несчастья, не глазами нашли, а возмущенным обонянием.

В одном из мест, где вода образовала стоячий затон, в нос идущим ударила такая струя вони, что сразу стало ясно, что тут и есть источник заразы.

Неподвижная вода тускло отблескивала в изредка прорывавшихся сквозь облака лучах луны, и хотя этого света было недостаточно, чтобы как следует видеть, но и того, что удалось рассмотреть, было достаточно. Темными грудами торчали из водной глади притопленные овечьи туши, громады забитых диатрим и чуть ли не тела самих диатритов.

Так вот куда дели коротышки чудовищную добычу первого дня! А люди-то гадали: неужто диатритам удалось слопать такую прорву мяса? Тут, какой утробистый ни будь, а столько не заглотишь.

И тут в стороне раздалось чириканье карликов. Весело переговариваясь, они волокли еще какую-то гадость. Встали на краю озерца, раскачали в четыре руки и швырнули что-то в воду – кажется убитую пять дней назад собаку.