Черная кровь войны

Кабинет поражал своим аскетизмом, простые стулья, столы, на стене наверное карта, закрытая шторкой. Ни личных фотографий, ни каких-либо памятных вещей. Единственное, за что зацепился глаз, это портрет Сталина на стене за столом Маркова. Интересный штрих в характере руководителя. На Старой земле последние пять-семь лет прямо истерия шла по поводу архипелага Гулаг, кровавого Сталина и Берии, десятков миллионов убитых и замученных в лагерях. Репрессии, Сталин, голодомор, раскулачивание, Жуков и заваленные трупами фашистские доты, Победа вырванная слишком высокой ценой. Не знаю, откуда вылезли эти гниды и провокаторы, но лично таких бы расстреливал. История и судьба нашей страны настолько тяжелы, что этим гнилым интеллигентам никогда этого не понять. Фальсификаторы истории, ее очернители, они вытаскивают только самые грязные страницы, медленно и верно промывая мозги и внося сумятицу в некогда монолитное общество. Благодаря таким Союз и развалился. Вначале ты перестаешь гордится своей страной, потом тебе становиться стыдно за нее, а потом наплевать, что с ней делают. Ты уже не пойдешь защищать ее с оружием в руках.

– Что, Паша, сходил в налет? Не сидится на месте, все сам норовишь принять участие? Надо снимать тебя с должности начальника отдела и переводить в снайпера или спецназ. Будешь бегать по степи бандитов стрелять. Самое оно для тебя. Ты чем думал, когда операция пошла не так? Зачем вообще пошли на ликвидацию посторонних людей, – начал он пропесочивать Пашу.

– Товарищ генерал, Потапов сказал, что можно валить.

– Твою мать, как дитя. Кто такой Потапов? – Пиджак. На тебе ведь вся операция лежала.

– Но мы же золото добыли.

– Случайно. Это не оправдание твоим действиям, – сказал, как отрезал Марков и продолжил воспитательную работу. Унялся он минут через пять и наконец обратил взор на меня.

– Александр Тимофеевич, у меня просьба есть к вам.

– Слушаю внимательно, Николай Петрович.

– В настоящее время мы испытываем некоторые трудности с финансами и хотели обговорить вопрос о трофеях более подробно.

– Мы это кто, правительство Новой России? – задал я уточняющий вопрос.

– Мы, это военная организация Новой России, проще сказать Русская армия, у которой появились свои интересы и цели в этом мире и которая испытывает определенные проблемы с финансами. Именно с этой целью мы взяли вас под свою «крышу», – Марков поморщился от этого слова.

– И что вы хотите нам предложить?

– Я хочу вам предложить обменять вашу долю в золоте на все остальные трофеи, оружие и амуницию, которые вы использовали при операции.

Посмотрев на мою недовольную физиономию, он продолжил: «А также предложить вам в качестве базы вашей компании по бурению скважин складское помещение в районе КПП. Вы ведь уже зарегистрировали компанию в Банке Ордена?»

Я кивнул, действительно зарегистрировали, ничего сложного. Определили, что все мы равноценные партнеры, подписали устав, открыли лицевой счет на компанию, привязали наши карточки ID к счету, получили брошюру с описанием несложных бюрократических процедур отчетности. Меня выбрали единогласно генеральным директором, а Михаила казначеем. На этом собственно, вся процедура регистрации окончилась. Дольше мучились с наименованием предприятия, в конце концов Лёшка предложил назваться «Буравчиком», поржали немного и согласились.

– Мне нужно обговорить эту ситуацию с партнерами. А собственно какая наша доля в этой операции?

– Если стандартно, то ваше участие мы оценили в 30 процентов. В золоте это около 75 тысяч экю, и еще шесть тысяч экю наличными. Но нам необходимо только золото, на наличные деньги мы не претендуем и как я говорил, отдаем вам все остальные трофеи. Соглашайтесь, это хорошее предложение. В крайнем случае я бы попросил вас обменять золото на наличные или безналичные на счет вашей фирмы.

– Я переговорю с партнерами. Но думаю, мы согласимся. А что с долей Павла и Геннадия, они ведь все и сработали по сути дела?

– Они были на задании и никакие трофеи им не положены. Еще и шею намылю за самоуправство, – грозно глянул на потупившегося Павла.

– Свой ответ я передам через Павла.

– До свидания, Александр Тимофеевич.

– До свидания, Николай Петрович.

Павел проводил меня до дверей и вышел со мной на улицу, где мы опять увидели предыдущих посетителей. Колоритная парочка, высокий седой старик с худощавым интеллигентным лицом и его не менее пожилой коллега с коротким ежиком на голове, от которого прямо веяло зоной. К ним тут же подскочила пара шестерок и открыла двери в «Рэйндж Ровер». Судя по толщине стекла и дверей автомобиль полностью бронированный.

– А кто это? – поинтересовался я.

– Это, – замялся Павел, – это Демидов и Аверьянов. Дела у нас с ними в Безымянном. Никому не болтай, что их тут видел. Не надо.

– Понятно.