Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи

Сражение кончилось, скорее всего, с наступлением темноты. Разбитое шведское воинство осталось на поле сражения, на берегу около кораблей; это явствует из сообщения летописи, что шведские воины стали хоронить в земле и грузить на суда тела своих покойников. Русские дружины, видимо, с наступлением темноты отошли от поля боя на отдых.

Ночью шведы собрали на поле боя и погрузили на корабли тела своих знатных воинов и пустили эти суда вниз по течению Невы. По предположению «Жития», эти суда затем потонули в море и павшие воины нашли себе могилу в морской пучине. Для погребения погибших простых воинов была выкопана большая братская могила, куда было положено трупов «бещисла».

Видимо, ночью руководство шведскою войска выяснило (и в результате сбора трупов, и путем подсчета живых и раненых воинов) очень значительные размеры потерь, понесенных во время битвы; стало ясно, что проиграно не только сражение, но и вся кампания и остается один выход – спасаться бегством. Завершив заботы о павших и не дожидаясь начала следующего дня, остатки шведского войска погрузились на корабли и бежали за море; «посрамлени отъидоша», — с удовольствием сообщил об этом летописец (цит. по: И. П. Шаскольский. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII–XIII вв. Л., 1978). – Прим. А. Новожилова.

«Новгородцы были благодарны Александру за помощь в защите от нападений шведов, но тем не менее в Новгороде (равно как и в Пскове) у него были противники. Последовавшие в 1240–1242 годах события ясно это показали. В год битвы на Неве отряд немецких рыцарей, поддержанный местными жителями Южной Эстонии и княжившим в Пскове Ярославом Владимировичем, захватил важную крепость Изборск, расположенную к юго-западу от Пскова. Псковичи пытались выбить захватчиков из города, но немцы устояли, а затем двинулись на Псков и, когда посадник (связанный, по-видимому, с Ярославом Владимировичем) открыл им ворота, заняли этот город.

Ярослав Владимирович и немцы имели поддержку и в самом Новгороде: не успел Александр вернуться с Невы, как в городе «бысть крамола велиа». В чем была суть «крамолы», ни в одном из источников не сообщается, но она послужила причиной того, что Александр рассорился («роспревъся») с новгородцами и в гневе отбыл в Переславль «с матерью и с женою и со всемь дворомь своим (т.е. с войском и администрацией)» [94, стр. 78, 294–295; 110, т. 10, стр. 123]. «Немецкая партия», если таковая была, явно праздновала победу. Зимой того же года немцы совершили ряд решительных набегов на север новгородской территории. Действуя в районе реки Луги, они взяли город Тесов, расположенный в 35 километрах от Новгорода, и построили крепость в Копорье, к востоку от устья Луги и приблизительно в 16 километрах от Финского залива. Как обычно, новгородцы не смогли обойтись без князя, который бы повел их войско вместе со своей дружиной. К великому князю Александру были отправлены посланники с настойчивыми просьбами о возвращении. Ярослав предложил им своего второго сына, Андрея. Новгородцы отказались и сделали еще одну попытку, на этот раз успешную. Но когда в 1241 году Александр, к радости антинемецкой группировки, прибыл в Новгород, он предпринял крутые меры: повесил «многиа крамолники» в Новгороде, а захватив Копорье, казнил там местных «предателей», помогавших немцам [94, стр. 78, 295; 110, т. 10, стр. 125].