Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи

И ведь во всех странах и у всех этносов наблюдается та же картина. В VIII в. до н.э. так возникли этносы – создатели и носители античной культуры – Рим и Эллада и затем, почти одновременно (в исторических масштабах), погасли. В I–II вв. готы начали Великое переселение народов, даки погибли в борьбе с Римом, а крошечные христианские общины выросли в «золотую Византию»; и тоже инерции хватило на 1200 лет, кроме тех случаев, где процесс был оборван внешними силами. В VI–VII вв. заявили о себе арабы, раджпуты (этнос, состоявший из аборигенов и мигрантов: саков, согдийцев, эфталитов), тибетцы, средневековые китайцы и японцы. В IX в. в Западной Европе начались походы викингов, феодальные войны, реконкиста и образование «наций», из которых лишь немногие дотянули до XX в. В XIV в. появились великороссы, турки, абиссинцы – ныне это молодые народы, перед ними будущее. Прочие примеры опускаем, ибо мысль ясна: этногенные взрывы – одно из явлений природы, изучением коих и занимается диалектический материализм.

Для ответа на интересующий нас вопрос о взаимоотношениях Руси и Великой степи необходимо уяснить, что представляла собой в XIII в. Степь, объединенная Монгольским улусом. События там развивались стремительно, источники разноречивы, подробности многочисленны. Видимо, для решения поставленной задачи нужно лаконичное обобщение, сопоставимое с хорошо изученной историей Европы. Поскольку предварительное исследование было нами уже проведено [48], ограничимся кратким резюме.

Опыт анализа и исторической критики. Как говорилось выше, Русь представляла собой суперэтнос из восьми «полугосударств», неуклонно изолирующихся друг от друга и дробящихся внутри себя. Новгородская республика, Полоцкое, Смоленское и Турово-Пинское княжества не были затронуты татарами. Сильно пострадала Рязань, но больше от суздальцев, чем от татар. Северная часть Великого княжества Владимирского уцелела благодаря своевременным переговорам и капитуляции с предоставлением наступающей татарской армии провианта и коней. Пострадавшие города, в том числе Владимир и Суздаль, были быстро отстроены, и жизнь в них восстановилась. Резня 1216 г. на Липице унесла больше русских жизней, чем разгром Бурундаем Юрия II при Сити. Эта битва 4 марта 1238 г. удостоена особого внимания лишь потому, что там был убит великий князь[19].

Да и были ли у монголов средства для того, чтобы разрушить большую страну? Древние авторы, склонные к преувеличениям, определяют численность монгольской армии в 300–400 тыс. бойцов. Это значительно больше, чем было мужчин в Монголии в XIII в. [91, стр. 367 и сл.]. В. В. Каргалов считает правильной более скромную цифру: 120–140 тыс. [61, стр. 73], но и она представляется завышенной[20]. Ведь для одного всадника требовалось не менее трех лошадей: ездовая, вьючная и боевая, которую не нагружали, дабы она не уставала к решающему моменту боя. Прокормить полмиллиона лошадей, сосредоточенных в одном месте, очень трудно. Лошади падали и шли в пищу воинам, почему монголы требовали у всех городов, вступивших с ними в переговоры, не только провианта, но и свежих лошадей.

Реальна цифра Н.Веселовского – 30 тыс. воинов [21, стр. 633–635] и, значит, около 100 тыс. лошадей. Но даже это количество прокормить было трудно. Поэтому часть войска, под командованием Мункэ, вела войну в Половецкой степи, отбивая у половцев зимовники с запасами сена.

С той же проблемой связано поступление подкреплений из Монголии, где из каждой семьи мобилизован был один юноша [91, стр. 369]. Переход в 5 тыс. верст с необходимыми дневками занимал от 240 до 300 дней, а использовать покоренных в качестве боевых товарищей – это лучший способ самоубийства.

Действительно, монголы мобилизовали венгров, мордву, куманов и даже «измаильтян» (мусульман), но составляли из них ударные части, обреченные на гибель в авангардном бою, и ставили сзади заградительные отряды из верных воинов. Собственные силы монголов преувеличены историками.

Также преувеличены разрушения, причиненные войной. Конечно, войны без убийств и пожаров не бывает, но масштабы бедствий различны. Так, весной 1238 г. Ярослав Всеволодович вернулся в пострадавшее свое княжество, «и бысть радость велика христианам, и их избавил Бог от великая татар», действительно ушедших в Черниговское княжество и осаждавших Козельск. Затем Ярослав посадил одного брата в Суздаль, якобы стертый с лица земли, другого в Стародуб, а мощи убитого брата положил в церковь Богородицы во Владимире-на-Клязьме [110, т. 25, стр. 130] (вопреки распространенной версии после нашествия этот памятник остался цел).

И ведь войско у него было немалое. Он тут же совершил удачный поход на Литву, а сына своего Александра с отборной дружиной направил в Новгород, которому угрожали крестоносцы: немцы, датчане и шведы.