Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи

Естественно, что в данном случае нас более всего затрагивает завоевание Руси и сопредельных территорий. В 1236 г. пал Великий Болгар, расположенный у слияния Волги и Камы. Затем были подчинены буртасы и мордва, наконец, разгромлено войско Рязанского княжества и взяты в Великом княжестве Владимирском 14 городов. Вообще же летописец говорит о городах, взятых татарами, – «им же несть числа» (Ипатьевская летопись). Между тем многие крепости монголы обошли стороной. Если бы даже они стремились к полному разрушению укрепленных замков, которых на Руси отмечено 209, и поголовному уничтожению населения, это было бы им не по силам. Из восьми полугосударств, составляющих Русь, четыре не были вовсе затронуты нашествием.

Конечно, западный поход Батыя в 1237–1242 гг. потряс воображение современников. Но это не было планомерным завоеванием, для которого у всей Монгольской империи не хватило бы людей. Ни на Руси, ни в Польше, ни в Венгрии татары не оставляли гарнизонов, не облагали население постоянными налогами, не заключали с князьями неравноправных договоров. Для улуса Джучи, раскинувшегося от Алтая до Карпат, Чингисхан выделил 4 тысячи всадников. У хана Батыя, если считать с местным пополнением, в том числе и русским, которое вливалось уже с 1238 г., насчитывалось 30 тысяч воинов (на каждого три лошади: ездовая, вьючная и боевая). Эту цифру, как мне представляется, близкую к реальной, приводит Н. Веселовский в словаре Брокгауза–Ефрона. Такое войско трудно назвать несметным полчищем. А уж утвердить его силами на огромных пространствах деспотический режим просто невозможно.

А.С.: И все же профессиональный, хорошо вооруженный всадник – не из разряда добрых дядь. Огнем и мечом прокладывали себе путь в далекие страны эти бесстрашные, выносливые, ко всему готовые бойцы. Но ведь и на Руси были не менее доблестные витязи!

Л.Г.: Да, были, но в целом древнерусский этнос, переживая явный спад, уступал монгольскому в энергичности. Сопротивление отдельных отрядов и крепостей дисциплинированной и организованной армии не могло принести серьезного результата, кроме чрезмерных жертв и разрушений. А в национальном масштабе даже попыток объединиться для отражения врага не было предпринято. Куда там! Во время беспримерной осады Козельска, длившейся, как известно, семь недель, владимирский князь Ярослав Всеволодович, будто ничего не замечая, двинулся походом… в Литву, чтобы вскоре возвратиться оттуда с победой и добычей.

А.С.: Татарское иго, как считал К Маркс, иссушало душу русского народа. Что может быть страшнее? Не ценой ли бесчисленных жертв и таких вот мук Русь спасла Европу?

Л.Г.: А так ли это? Действительно ли существовала угроза монгольского овладения Европой? Да ничего подобного! Монгольская армия, воевавшая на три фронта – в Китае и Корее, в Средней Азии и Иране, в Северном Причерноморье, – насчитывала 130–140 тысяч всадников. На Руси, как я говорил, жило до 6 миллионов человек, а в одной Франции – около 18 миллионов, столько же в Германии, Италии плюс другие страны. Опасность была скорее психологической. А вот со стороны Запада угроза надвигалась реальная: романо-германский католический суперэтнос стремился подавить ортодоксальное православие – Византию и Русь, инерция развития которых иссякала. Римский папа как раз в это время и призывал католиков к крестовому походу на схизматиков, то есть греков и русских. Нужны были гений Александра Невского и татарская поддержка, чтобы хоть как-то сдержать стальной натиск.

Монголы принимали православие, ислам и теистический буддизм, но не католичество. Русская Церковь пользовалась покровительством восточных властителей. Даже в стольном граде Орды – (Сарае была открыта православная епископия. А когда здесь был объявлен государственной религией ислам, хан Узбек выдал митрополиту Петру ярлык с подтверждением иммунитета и привилегий церкви. Таким образом, не Москва, не Тверь, не Новгород, а русское православие как общественный институт стало выразителем надежд и чаяний всех русских людей независимо от их симпатий к отдельным князьям. Ведь они были вассалами «бесерменского» султана, следовательно, не могли котироваться как высший авторитет. Зато митрополит пользовался всеобщим признанием, в том числе и правителя Золотой Орды, не облагавшего налогом церковные имущества. Церковь была поистине «корпоративным феодалом».

Старания Александра Невского и направленная деятельность православной Церкви позволили вынянчить в лоне старого этноса зачаток этноса нового. Пассионарный толчок в XIII в. в Восточной Европе возродил к активной исторической роли два этноса: литовцев и великороссов, а также часть населения Турции, за исключением востока Малой Азии. Зарождающаяся Великороссия, чтобы не погибнуть, вынуждена была стать военным лагерем, причем былой симбиоз с татарами превратился в военный союз с Ордой, который продержался более полувека – от Узбека до Мамая.