Черная линия

— Ее вид. Ее цвет. Прежде всего, это обильное кровотечение?

Врач ненадолго задумалась. В сумерках кирпичный цвет ее лица был не так заметен.

— У разных женщин по-разному. Иногда очень обильное. Иногда — буквально несколько капель. И в течение жизни это меняется. У молодых девушек иногда льет потоком. У них еще не отлажена механика.

— А цвет? Всегда одинаковый?

Черная линия

— Вообще-то да. Темная кровь. Венозная, с незначительным содержанием кислорода…

— Простите меня. Я не понимаю, как одно с другим связано.

— Ну, тут нам надо начать с самого начала… В теле человека существуют два кровотока. Один — артериальный, он идет от сердца и разносит по телу кровь, обогащенную кислородом. Второй — это венозная сеть, по которой кровь возвращается, и к этому моменту гемоглобин уже не содержит такого количества кислорода. Поэтому венозная кровь гораздо темнее.

— Чем конкретно это объясняется?

— Артериальную кровь осветляет кислород.

— А почему менструальная кровь относится ко второму кровотоку?

— Ну, знаете, это уже целая лекция по анатомии. .. Внутренняя стенка матки выстлана слизистой оболочкой, которая к концу цикла набухает кровью. Это запасы для будущего эмбриона. Мать питает плод, как она питает собственные мышцы и волокна: своим гемоглобином. В конце овуляции, если не появляется эмбрион, матка автоматически реагирует и позволяет этим ненужным запасам вытечь. Это и есть менструация. Но даже если кровь не послужила плоду, она отдала свой кислород. Значит, она более темная. И к тому же засорена частицами слизистой.

Не прекращая писать, Марк пытался представить себе эту жидкость, которой никогда в жизни не видел.

— Если она содержит частицы, значит, она не совсем жидкая?

— Да. Скорее густая, немного вязкая. Склонившись над блокнотом, он записывал

каждое прилагательное, каждую характеристику. Пожилая дама не зажигала свет, и в кабинете становилось все темнее.

— Перейдем к крови, так сказать, девственности, вы не против?

Гинеколог бросила быстрый взгляд на часы, — эта беседа, наверное, казалась ей смешной.

— Можете ли вы объяснить мне этот феномен? — Он смущенно хихикнул. — Тут тоже надо начать с нуля.

— Это еще проще. В глубине влагалища находится мембрана: девственная плева. Когда пенис первый раз входит во влагалище, он рвет эту мембрану.

— И кровоточит именно мембрана?

— Да. Но обратите внимание: как правило, она уже в той или иной степени повреждена. Достаточно задеть мочалкой, или если девушка занимается самоудовлетворением…

Марк отметил последнюю деталь. Может быть, имеет смысл описать какую-то интимную подробность юности Элизабет… Он спросил:

— А какого цвета эта кровь?

Женщина не ответила. Теперь видны были только ее белые волосы, выделявшиеся ярким пятном над тонувшим в полумраке лицом цвета обожженной глины. Казалось, она снова задумалась. Своими неловкими вопросами Марк заставил ее вернуться к элементарным понятиям.

— В этом случае, — сказала она наконец, — кровь имеет малиновый оттенок. В ней содержатся частицы девственной плевы. И конечно, вагинальный секрет. Предполагается, что этому сопутствует сексуальное удовольствие.

— Предполагается?

Марк отмечал любые отступления, любые замечания личного порядка.

— На деле это удовольствие редко имеет место, — продолжала гинеколог. — Происходит разрыв, приобщение к новым сексуальным отношениям. Все это, хотите вы того или нет, достаточно жестоко. И эта кровь — кровь из раны. Внутренней раны. Она отмечает начало новой эры…

В ее голосе послышались мечтательные нотки. Понемногу Марк начинал проникаться особенной атмосферой кабинета. Стены, мебель — все темнело, как своды пещеры. Слова женщины приобретали древний магический смысл. Ему казалось, что он слушает Пифию. Женщина, кажется, поняла это. Она нарушила очарование, прокашлявшись:

— Ну, это вам подойдет? У меня назначены другие посещения.

Она лгала. Она просто не хотела отдаваться во власть колдовства.

— Простите меня, — быстро сказал он, — но я говорил и о третьем виде крови: крови от повреждений, скажем, в результате несчастного случая… Можете ли вы мне что-то сказать и о ней?

Она вздохнула и зажгла лампу. Абажур из ткани, напоминавшей пергамент, с красными прожилками. В золотистом свете ее лицо выглядело еще старше. Морщинистая, иссушенная кожа, словно выкопанная из песка.

— Мне нечего сказать вам на эту тему, — ответила она. — Это… обычная кровь.

— Никакой разницы между мужской и женской кровью?

— Нет, никакой. Состав ничего не меняет. Повторяю вам: если рана затронула артерии, кровь будет ярко-красной. Если вены — более темной. Вот и все.

— У вас есть фотографии?

— Фотографии?

— Да. На которых была бы видна кровь разных типов, о которых мы говорили.

— Не представляю, зачем бы они мне понадобились. Единственное, что у меня есть, это снимки медицинского характера, сделанные под микроскопом.

— А цвет там виден?

— Нет. Извините. — Она положила руки на стол. — Теперь…

Он вспомнил строки из письма Реверди: «… найди правильные слова, чтобы я мог увидеть здесь, на листе бумаги, цвет этой сокровенной жидкости…»