Черная Луна

— Терпение — моя добродетель, — ответил он. — До сих пор мы испытывали на Жемчужине чары возрастания силы. И ничего не добились. В эту самую минуту мои чародеи готовятся к ритуалу Авеи. Думаю, сегодня мы получим все ответы на наши вопросы. Это, кстати, одна из причин, по которой я просил тебя задержаться.

Карис отхлебнула бренди и вернулась на кушетку, но на сей раз не стала принимать двусмысленной позы, а просто села на самый край сиденья.

— Послушай, Capo, — сказала она, — я, конечно, ничего не смыслю в колдовстве, но разве заклинания Авеи не требуют человеческих жертв?

— Увы, да. Но, как говорится, чего не сделаешь, чтобы отогнать демона!

— И что же дает убийство жертвы?

— Трудно сказать. Я склонен полагать, что, когда чародеи заговаривают о человеческой жертве, это значит, они зашли в тупик. Однако же я долго изучал колдовство и знаю, какие могучие чары способен породить ужас. А ведь нет для человека ничего ужаснее, чем приковать его к алтарю и занести над его сердцем нож.

Карис хотела что-то сказать, но тут в дверь кабинета постучали.

— Войдите! — бросил Сарино.

Худой долговязый человек в длинной мантии из синего бархата вошел в кабинет и поклонился. Он был совершенно лыс, и его внушительный череп был обтянут пергаментно-желтой кожей.

— Хорошо бы ты принес мне добрую весть, — сказал Сарино.

— Государь, — ответил тот низким рокочущим голосом, — произошло нечто интересное. Полагаю, что вам бы стоило увидеть это собственными глазами.

— Мы сейчас присоединимся к вам, — ответил Сарино и знаком велел чародею удалиться. Когда за ним закрылась дверь, Карис встала, собираясь тоже уйти.

— Подожди! — велел Сарино.

— Я не хочу этого видеть, — ответила она. — Человеческие жертвоприношения меня не интересуют.

— Меня тоже, — кивнул Сарино. — И все же ты пойдешь со мной.

— Это приказ, государь? — чуть насмешливо спросила она.

— Это приказ, капитан, — подтвердил Сарино и, подойдя вплотную к Карис, положил руку ей на плечо. Наклонившись, он нежно коснулся губами ее щеки.

— Мне нравится запах твоих волос, — прошептал он. Они прошли длинным коридором и по винтовой лестнице спустились в подземелья замка. На голых каменных стенах ярко горели факелы. Когда Сарино и Карис направились к двустворчатым дверям, дорогу им перебежала гладкая откормленная крыса. Сарино остановился.

— По-моему, у этой крысы чересчур откормленный вид, — сказал он. — Когда мы закончим с делами здесь, напомни мне послать за каптенармусом.

— Может, это ручная крыса, — с ухмылкой предположила Карис.

— Возможно. Но скорее всего эта дрянь нашла лазейку на зерновые склады, которые я велел запечатать наглухо.

Сарино толкнул створки дверей, и они вошли в большую круглую комнату, ярко освещенную двумя десятками ламп. Три чародея в бархатных мантиях стояли вокруг большого стола, на котором была привязана за руки и ноги обнаженная девушка. Рядом с алтарем, в когтях бронзового орла покоилась Жемчужина эльдеров. Карис прежде никогда не видела Жемчужины и теперь была ошеломлена ее красотой. Казалось, она переливается цветами живой радуги. Карис всем существом чуяла исходящее от нее тепло.

— Пощадите! Господин мой, пощадите меня! — простонала девушка, привязанная к алтарю. Карис обернулась и посмотрела на нее. Девушка была с виду совсем юна — не старше четырнадцати.

— Помолчи, дитя, — велел Сарино. И, круто повернувшись к лысому долговязому чародею, спросил:

— Почему ритуал до сих пор не завершен?

— Ритуал завершен, государь. Это-то и есть самое интересное.

— Не говори загадками, Кализар.

— Гляди же, государь!

Долговязый вскинул руку и завел колдовской речитатив. Из пальцев его засочился багряный дым, направлявшийся к Жемчужине. Приближаясь к цели, дым, как почудилось Карис, постепенно принимал форму чудовищной лапы с четырьмя когтями, которые были нацелены на Жемчужину. В тот самый миг, когда багряные когти должны были вот-вот коснуться Жемчужины, из недр ее брызнула молния. Полыхнуло голубое пламя — и багряный дым исчез бесследно.

Тогда чародей поднял правую руку. В ней блеснул кинжал — и изогнутое лезвие вонзилось в грудь девушки. Ее хрупкое тело выгнулось, с губ сорвался придушенный вскрик. Кализар выдернул кинжал. Из недр Жемчужины выплыло белое облако и накрыло убитую девушку, скрыв ее целиком. Комнату заполнил аромат роз. Сарино с интересом следил за происходящим. Карис стояла рядом с ним и не сводила глаз с девушки на алтаре — ее отвращение к сцене убийства сменилось вдруг поразительным предчувствием…

Через несколько мгновений белое облако поднялось и неспешно втянулось в Жемчужину.

— Не надо! — всхлипнула девушка. — Не надо больше меня убивать! Пожалуйста!

Сарино подошел ближе, ладонью коснулся белоснежной кожи между ее маленькими грудями. Там не было ни пятнышка крови, ни следа того, что совсем недавно в эту грудь вонзили кинжал.

— Сколько раз это произошло? — спросил Сарино.

— Вместе с этим — четыре, государь. Жемчужина, судя по всему, не допускает человеческих жертв.

— Поразительно! И что ты об этом думаешь, Кализар?

— Для меня это непостижимо, государь.

— Дай мне кинжал и начни все сначала.