Черная Луна

СВЯТЫЕ САТАНЫ И ГРЕШНИКИ БОГА БРОСЯТСЯ К ВРАТАМ, СКОЛЬЗЯ ПО ТЕЛАМ ОТВЕРГНУТЫХ ПРАВЕДНИКОВ. БЛУДНИЦЫ ПРИЖМУТ К ИССОХШЕЙ ГРУДИ УБИЕННЫХ МЛАДЕНЦЕВ. РУКИ, ПРОБИТЫЕ ГВОЗДЯМИ, ЛЯГУТ НА ПЛЕЧИ ПАЛАЧЕЙ. ПЕПЕЛ СГОРЕВШИХ ПИСАНИЙ ОСЛЕПИТ ИЩУЩИХ ИСТИНУ. ВЕТЕР СОМНЕНИЙ СОРВЕТ РЯСЫ И ВЫРВЕТ ИЗ СЛАБЫХ РУК ИКОНЫ. ВСЕ ЗОЛОТО МИРА РАСТАЕТ, КАК ВОСК, И ПОТЕЧЕТ ОГНЕННЫМ ИОРДАНОМ. ЕГО ЖАРКОЕ ДЫХАНИЕ РАСПЛАВИТ КРЕСТЫ НА ГРУДИ ВЗЫВАЮЩИХ К МИЛОСЕРДИЮ.

ЛИШЬ ОМЫТЫЕ ЗОЛОТОМ И КРЕЩЕННЫЕ ОГНЕМ ВЗОЙДУТ НА ДЕВЯТЬ СТУПЕНЕЙ, ВЕДУЩИХ К ВРАТАМ. ОНИ БЕССТРАШНО ПОДСТАВЯТ СЕРДЦА МЕЧУ СПРАВЕДЛИВОСТИ. ОРЕЛ ПОДХВАТИТ ВЫРВАВШУЮСЯ ИЗ РАНЫ ДУШУ И УНЕСЕТ ЗА ПОРОГ, А ПОПАВШИЙ НА СТУПНИ ТЛЕН СОЖРЕТ ГОЛУБОГЛАЗЫЙ ВОЛК.

И КОГДА СТРАЖИ ПОРОГА ЗАКРОЮТ ВРАТА ЗА ПОСЛЕДНИМ ОБРЕТШИМ ВЕРУ, В ОПУСТЕВШЕМ МИРЕ ГРЯНЕТ ВЕЛИКАЯ БИТВА ЗА ПРАВО ВЛАДЕТЬ НЕИЗРАСХОДОВАННЫМ ВРЕМЕНЕМ.

БОГИ ОТРИНУТ ДОСПЕХИ БЕССМЕРТИЯ И СТАНУТ ГРУДЬЮ БРОСАТЬСЯ НА РАСКАЛЕННЫЕ ОСТРИЯ КОПИЙ. СТРАЖИ ПОРОГА СОРВУТ С СЕБЯ БЕЛЫЕ ОДЕЖДЫ И ПОДСТАВЯТ БОЖЕСТВЕННУЮ НАГОТУ ПОД ЛИВЕНЬ ЛЕДЯНЫХ СТРЕЛ. ДУШИ ПОГИБШИХ БУДУТ ВСЕЛЯТЬСЯ В ЕЩЕ НЕ ОСТЫВШИЕ ТЕЛА, ЧТОБЫ РОДИТЬСЯ ВНОВЬ ИВ ТЫСЯЧНЫЙ РАЗ ВЫПИТЬ СВЯЩЕННЫЙ ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ. ПОСЛЕДНИЕ ОСТРОВКИ НЕОСВОЕННОГО ПРОСТРАНСТВА ЗАТОПИТ КРОВЬЮ ПАВШИХ НА ДИКОЙ ОХОТЕ. БАГРОВЫЙ ПРИБОЙ УДАРИТ В СТЕНЫ СЕДЬМОЙ БАШНИ И РАЗБУДИТ ХРУСТАЛЬНЫЙ КОЛОКОЛ. СИЛЫ ВЕЛИКИХ, СОШЕДШИХСЯ В БИТВЕ, ВНОВЬ РАСПЛЮЩАТ ЗЕМНОЙ ШАР И БРОСЯТ ЭТУ ОСТЫВШУЮ ЛЕПЕШКУ НАВОЗА НА ГОРБАТЫЕ СПИНЫ ТРЕХ КИТОВ, ПЛЫВУЩИХ В НИКУДА ПО ЧЕРНЫМ ВОДАМ ЗАБВЕНИЯ. СТРЕЛА ВРЕМЕНИ ПРОНЗИТ СЕРДЦЕ МИРА, И ОНО РАССЫПЕТСЯ НА МИЛЛИАРДЫ ХОЛОДНЫХ ЗВЕЗД.

ЭТО И БУДУТ КОНЕЦ И НАЧАЛО, СЛИВШИЕСЯ В НИКОГДА.

РУКИ, ОБАГРЕННЫЕ КРОВЬЮ ДИКОЙ ОХОТЫ, НАЛОЖАТ СЕМЬ ПЕЧАТЕЙ НА ПАМЯТЬ. БОЖЕСТВЕННЫЙ ВЕТЕР УМРЕТ В ЗАВОРОЖЕННОМ ВОЗДУХЕ, СОТРУТСЯ ЛИКИ И ЗАБУДУТСЯ ИМЕНА, ВЕЧНОСТЬ ПОГЛОТИТ ЭХО ШАГОВ ПОСЛЕДНЕГО ИЗ ВЕЛИКИХ, И МИР ПОГРУЗИТСЯ В СОН, В КОТОРОМ НЕТ СНОВИДЕНИЙ.

ТАК БУДЕТ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НА ПЛОСКОЙ ЗЕМЛЕ, ГДЕ РЕКИ ТЕКУТ ВСПЯТЬ, А ДОРОГИ ПЛУТАЮТ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ К НАЧАЛУ НЕ РОДИТСЯ ТОТ, КТО ПРОПУСТИТ СКВОЗЬ ОЗЯБШИЕ ПАЛЬЦЫ ЗВЕЗДНУЮ ПЫЛЬ, ТЕКУЩУЮ ИЗ БЕСКОНЕЧНОСТИ В БЕСКОНЕЧНОСТЬ, И ПРОЧИТАЕТ НА СВОИХ ЛАДОНЯХ ЗНАКИ ВЕЛИКОЙ СУДЬБЫ. И ВСЕ НАЧНЕТСЯ СНАЧАЛА. В КОНЦЕ ЭПОХИ РЫБ, В НАЧАЛЕ ВОДОЛЕЯ…

Глава первая. Святая кровь

Под ногой громко хрустнула ветка. Ольга вздрогнула, едва не вскрикнув, затравленно оглянулась. Никого. Тишина. Только тихо плескалась вода о поросшие мхом камни.

Мир замер в ожидании рассвета. На молочно-белом небе гасли последние звезды. Над дальним краем озера, пробиваясь сквозь кисею тумана, разгоралась малиновая полоса. Все вокруг заливал белый прозрачный свет, струящийся с неба. Ночная тьма поблекла, отступая с холмов вслед за туманом, собралась в узкой лощине, пахла болотом, тревожно шелестела пожухлой прошлогодней осокой. Что-то живое билось в траве, залитой гнилой водой. Нервная зыбь шла по вялому ручейку, вливалась в озеро, тревожа его гладь, непрозрачную и белую, как заиндевелое стекло.

Ольга замерла в нерешительности. Хотела было перекреститься, поднесла пальцы к лицу и с ужасом увидела, что они залиты красным.

«Вот зараза», — пробормотала она. Попыталась слизнуть кровь, но та уже успела превратиться в тонкую липкую пленку. На среднем пальце белел тонкий, как лезвием сделанный, порез. Ольга с досады сплюнула на маячивший перед глазами острый лист осоки. Наверное, о такой же поранилась, разводя руками густые заросли, закрывавшие вход в низину со стороны озера.

Она еще раз осмотрелась вокруг. Никого. Только в седловине крутой Николиной горы поднимался белый столб дыма. Там то ли туристы, то ли археологи, зачастившие в последние годы на берега Ильмень-озера, опять разбили лагерь.

Полоска зари стала еще ярче, раскалилась до слепяще-оранжевого цвета. Времени оставалось мало. Ольга, прицелившись, прыгнула на валун, разделявший надвое ручей, взмахнула руками, поскользнувшись на его гладкой макушке, прыгнула с него как могла дальше, стараясь не попасть в жидкую глину у берега.

По топкой земле, отчетливо виднеясь среди блестящей от росы травы, петляла узкая тропинка. Ольга встала на нее, зажмурилась и трижды повернулась вокруг себя. Как учила бабка, нащупала нательный крестик на груди, сжала в горячей ладони и зашептала:

— Три раза вокруг себя поворотясь, на четыре стороны поклонясь, от всех хоронясь, росой умытая, тьмой укрытая, в час рассвета пойду к Горюн-камню спросить совета.

Она шла по тропинке, низко склонив голову, стараясь не смотреть по сторонам. Бабка наставляла, что идти надо зажмурясь, но ноги то путались в траве, то вязли в мокрой земле, Ольга то и дело открывала глаза, потом решила, то сойдет и так, главное — не смотреть по сторонам, а пуще, на этом особенно настаивала бабка, не оглядываться. Тогда точно беду накличешь.