Черная луна

Скользкий корень незаметно выбрался на узкую тропу, мешая бежать. Она запнулась и неловко упала, подвернув ногу и едва сдержав рвущийся наружу стон боли. Тряхнув головой и пытаясь разогнать плотный кровавый туман, застилающий глаза, девушка с трудом встала и поняла, что бежать больше некуда и незачем… И она молча обернулась, чтобы взглянуть в холодные, пустые и бесстрастные глаза Смерти. Глаза черной тени. Глаза страшного колдуна. Глаза Соло.

Сильный ветер трепал полы плаща, стягивая со знакомого мертвенно бледного лица большой капюшон и делая и без того неузнаваемую фигуру еще более размытой и расплывчатой. В его черных бездонных глазах застыло выражение негасимой ненависти и злобы, а на губах играла нечеловечески кровожадная усмешка.

Несколько мгновений взгляд черной тени был пустым и ничего не выражающим, но как только он встретился с испуганными глазами Лиры, в нем вспыхнул целый фейерверк красноватых безумных искорок. Искорок ненависти и жажды крови. Искорок бешенства и жажды боли. Чужой боли. Их боли…

— Да он же совсем свихнулся! — выпалил пришедший в себя огненный дух. — Ты только посмотри на его жуткую физиономию, на его глаза!.. Будь я проклят, если он не хочет прирезать на месте, прямо здесь и сейчас!..

— Заткнись! — немедленно шикнула на него эльфийка, с ужасом оборачиваясь и глядя сначала на обрыв, а потом на своего преследователя. — Не зли его еще больше!

— В этом нет необходимости! — буркнул Фэйт. — Он и так уже на грани. А глаза-то, боги, е-мое! Все, это точно конец! Прощай, дорогая растяпа! Не сказать, что с тобой приятно иметь дело, но это было очень забавно! Жаль только, что это все…

— Да, это все! — глухим, отдаленно знакомым голосом сказала черная тень и посмотрела прямо в перепуганные глаза девушки, а та немедленно почувствовала, как две невидимые острые бритвы вонзаются в душу и начинают кромсать ее на мелкие кусочки, причиняя невыносимую боль.

Лира отчаянно попыталась отвернуться, вырвать своей взгляд из сильного магнетического захвата, но у нее ничего не получалось. Она отступила назад, к самому краю глубокой пропасти, и тогда в ее голове молнией пронеслась лихорадочная мысль: упасть, но не отдавать назойливой тени свою жизнь, свою боль…

Что-то с силой подняло ее на воздух, грубо отшвырнуло от обрыва, и эльфийка кубарем покатилась по влажной от вечерней росы траве. Она попыталась встать и слинять отсюда, когда страшный удар застиг ее врасплох. Огненный дух жалобно пискнул и замолк, заметив, как перед носом оглушенной девушки появилось острое лезвие. Лезвие того самого меча, которое она видела во сне, только тогда оно торчало из… Опасный клинок ярко сверкнул при красном жутковатом свете заходящего солнца, и эльфийка непроизвольно зажмурилась, когда…

Громкое хлопанье крыльев и звук чьего-то тяжелого падения вынудили ее снова открыть глаза.

И она не поверила тому, что увидела.

— Айво! — прошептала она, и ее память услужливо подобрала нужную картинку из недавнего сна.

Оборотень лежал на траве, заслонив собой Лиру, и из его живота торчало острое лезвие меча. Меча, который постепенно начал оживать, быстро высасывая из светящегося синим светом тела ее друга жизненную силу. Девушка, не долго думая, попыталась вытащить его из Айво, схватив за рукоять, однако меч начал изгибаться, упрямо не даваясь в руки.

— Один уже есть! — удовлетворенно сказала тень, одной рукой поймав непокорный меч, а другой с легкостью отшвырнув Лиру в сторону.

— Соло! — вне себя от ужаса завопила эльфийка, садясь и вытирая кровь с расцарапанной щеки. — Что ты с нами делаешь?! За что?!

— Его больше нет! — равнодушно сообщил ей черный колдун. — А скоро не будет и второго. А потом я доберусь и до тебя! Мне нужна ваша стихийная сила. Сила четырех планет-прородительниц, которую заключили в вас Маги. Тогда я стану всесилен!

— Чудо… — оборотень слабо повернул к ней голову, и девушка с трудом подползла к нему.

— Что?!

— Читай!

— Что читать?! — Лира, не обращая внимания на струящиеся по щекам обильные жгучие слезы, попыталась сосредоточиться и понять, о чем он говорит.

— Ты знаешь, что… — едва слышно прошелестел Айво, и по его бледному лицу пробежала гримаса мучительной боли.

— Я не понимаю…

— Вспомни свой последний сон… Он… Оно… Кари сказала, что оно почувствовало опасность и хотело убить тебя во сне, тогда в пещере… Ты прогнала его своим волшебством… Ты сможешь… Проклятье! Вспоминай же, черт возьми!

Лира крепко сжала его руку, в один момент ставшую такой слабой и беспомощной, и задумалась, в который раз бессознательно призывая на помощь дедушку. Она настолько ушла в себя, что не замечала боли, которую причиняли соленые слезы, разъедавшие расцарапанное лицо, не замечала поднявшегося сильного ветра, не замечала сияния своего медальона. И не слышала странных слов заклинания, вырвавшихся из самой глубины ее души.