Черная луна Мессалины

Интерес старших товарищей к маленькому Коте был не случаен. Все дворовые мальчишки знали, что вечно пьяный Котин папа оставляет початые пачки «Казбека» на серванте. И подбивали Котю воровать отцовские папиросы, но аккуратно, не наглея, так, чтобы не вызвать у родителей ненужных подозрений. Краденые папиросы полагалось отдавать дворовым приятелям. Набив карманы картонными гильзами с табаком, Котя подтаскивал к окну отцовскую гантель, забирался на стул, со стула переползал на подоконник, кряхтя, замахивался чугунной чушкой и с силой ударял по оконному шпингалету. Шпингалет опускался, открывая путь на улицу. Распахнув обе створки, Котя торжественно слезал прямо на руки мальчишек.

Сбившись в стайку, ребята бегом огибали барак, заходили с черного хода и, поднявшись по скрипучей лестнице на чердак, просачивались сквозь прутья заграждения, на которых покачивался увесистый замок. И, расположившись на перевернутых ящиках от снарядов, выкуривали добычу, щекоча нервы страшными историями. Истории бывали разные – про черную руку, про дьявольский автобус с номером, состоящим из трех шестерок, про женские ногти в мясных пирожках и парикмахера-убийцу. Ну и, конечно же, про ведьм и колдунов. В благодарность за оказанную услугу Коте предоставлялось право выбора, и чаще всего мальчик просил рассказать какую-нибудь историю про ведьму.

На ведьмах специализировался Андрейка. Старший товарищ обставлял рассказы с театральной пышностью, и Котя трепетал и боялся гораздо больше, чем во время других повествований. Когда глаза привыкали к полумраку чердака, куда сквозь заколоченные досками окна с трудом пробивался солнечный свет, ребята занимали привычные места. Андрейка неизменно усаживался на место вожака у пыльного окошка. Подождав, когда мальчишки устроятся кто где, рассказчик раскуривал папиросу и, указывая на сухие белесые метелки пахучей травы, развешанные на вбитые в балки гвозди, небрежно вопрошал:

– А знаете, ребя, для чего здесь полынь?

– Ну, для чего? – хмыкал Макс, с восхищением глядя на кольца дыма, медленно выплывающие из округленного Андрейкиного рта.

– Чтобы отвадить ведьм! – понижал голос рассказчик, выпуская очередное неровное кольцо и передавая папиросу следующему курильщику.

– Да ладно, Дрон! Откуда здесь ведьмы? – кривил тонкие губы, неумело затягиваясь, Васек.

– Знаешь горбатую бабку, которая живет у развалин старой церкви? – прищуривался Андрейка, четвертый год ходивший в сельскую школу и знавший окрестности как свои пять пальцев.