Черная луна Мессалины

– Не казни себя, Исаак. Ты поступил правильно. Благодаря тебе Лилит не будет царицей мира. Мы этого не допустим. Когда демоница пришла ко мне, – старик кивнул в сторону удаляющейся Мессалины, – я сразу ее узнал. Демоница искала тебя, жалуясь, что ты похитил золотую буллу. Я подослал своих людей, но они не смогли забрать у блудницы лунный гребень. И вот тогда я понял, что только ты сможешь вернуть украденные святыни в Иудею, остановив дочь Темной Матери. Ей, блуднице и грешнице, нет радости от брачных уз, и все, что связано с браком, ей претит и ненавистно. Демоны лунным гребнем разбудили в Лилит беспредельную свободу, а Яхве одарил химерой – осторожностью. Мудрый Соломон забрал их у черной девы и замуровал в свой храм. Но римляне разрушили храм Соломона и вернули гребень и химеру Лилит. Я хорошо знаю твоего отца. Досточтимый род твой ведет начало от посвященных, и кому, как не тебе, мой Исаак, взять на себя ответственность за эти святыни?

Старик открыл резной сандаловый ларец, в котором уже покоилась золотая булла, и протянул Исааку.

– В этом ларце они будут храниться, а ты и твои потомки станете их хранителями. Сегодня же возвращайся в Иудею и помни, что в твоих руках благополучие этого мира.

Исаак почтительно склонил голову и, погладив гребень пальцем, благоговейно опустил его на шелковую подушку рядом с золотой буллой.

Москва, 199… год

До гостиницы американцев я доехала, не соблюдая правил движения и моля провидение, чтобы меня не остановили сотрудники ГАИ. Дорога была каждая минута. Рядом с главной площадью Москвы бурлила жизнь. Перед гостиницей вовсю шла бойкая торговля матрешками с портретами Горбачева, Ельцина, Ленина, Сталина и других знаковых фигур советской истории. Иностранные туристы, не боясь простудиться, примеряли шапки военного образца с кокардами Советской армии, придирчиво рассматривая разложенную на самодельных прилавках военную атрибутику.

Дамы полусвета продавали себя. Одетые не по погоде в короткие кожаные юбки и меховые жакеты до пояса, жрицы любви, сверкая затянутыми в нейлон ногами, прохаживались в сапогах-ботфортах на высоченных каблуках перед входом в гостиницу. В пальцах их дымились сигареты, глаза призывно стреляли по сторонам в поисках потенциального клиента.

Я миновала длинный ряд коробейников, прошла мимо стайки путан и оказалась перед швейцаром в фуражке и в кителе с галунами. В сумке валялся гостиничный пропуск, выданный мне Фишманом, и я не преминула им воспользоваться. Швейцар бросил профессионально-недоверчивый взгляд на предъявленную бумажку и посторонился, пропуская в холл. Не помня себя от тревоги, бегом кинулась к лифту. Кабинка взлетела на верхний этаж, и по ковровой дорожке я припустила к «люксу» Секси Бум. В считаные секунды пересекла длинный коридор, приблизилась к нужной двери и постучала. Минуту ждала ответа и, не дождавшись, повторила попытку проникнуть в номер. За дверью стояла гробовая тишина, и у меня отлегло от сердца. Значит, все-таки гуляют по Москве! Выходит, зря я волновалась.

Но только я хотела уйти, как дверь распахнулась и на пороге появился Лео Фишман. Желтая атласная пижама в «огурцах» была залита кровью, глаз украшал синяк. К разбитому носу импресарио прижимал казенное гостиничное полотенце, с которого капала розовая от крови вода.

– А-а, Елена, это вы! – злорадно выдохнул он, распахивая дверь настежь. – Ну что же, госпожа Левина, проходите и полюбуйтесь, что со мной сделал бывший муж нашей несравненной Мессалины!