Черная луна Мессалины

Мессала Барбат не сомневался, что это явился убийца-раб. Черная тень промелькнула и скрылась в окне Мессалины. Обезумевший от страха отец, надеясь изловить злоумышленника до того, как тот обидит его девочку, бегом бросился на женскую половину. Приотставший Клавдий, освещая дорогу светильником, семенил следом за родственником прыгающей походкой воробья. Распахнув резные воротца, сенатор ворвался в покои Мессалины и замер от охватившего его ужаса. Спальня дочери тонула во мраке, и в лунном свете на фоне окна вырисовывался черный мужской силуэт.

Не разбирая, куда бьет, сенатор принялся ожесточенно наносить удары по неповоротливой туше, но получил вдруг неожиданный отпор. Злодей грубо схватил его за руку и, выкрутив нож, ударил сенатора в живот. В руках подоспевшего Клавдия подрагивала масляная лампа, при свете которой открылась кошмарная картина. Луций Гимений Стратоник замер с ножом в руке посредине комнаты, а перед кроватью Мессалины корчился ее окровавленный отец. Испуганная Валерия возлежала на ложе, и сползшее шелковое покрывало лишь подчеркивало ее совершенную наготу. Выкатив глаза, Клавдий рассматривал юную родственницу с новым, совсем не родственным интересом.

– Н-не бойся, д-д-девочка, – наконец, заговорил он, по своему обыкновению заикаясь и продолжая бесстыдно разглядывать Мессалину. – Б-боги свидетели! Э-э-этот по-похотливый ж-ж-жеребец пришел о-обесчестить тебя, и я з-засвидетельствую сей факт перед К-к-калигулой.

– Это ложь! – вспыхнул Стратоник. – Валерия Мессалина сама призвала меня в свои объятья! Как бы я попал в ее покои, если бы служанка меня не провела?

Лежащий на полу сенатор Мессала застонал, то ли от боли, то ли от ярости.

– Как ты можешь такое говорить! – всхлипнула Мессалина, глядя на соседа невинными глазами цвета бирюзы. – Я виновна лишь в том, что улыбалась тебе и разговаривала с тобой, так же, как с остальными благородными мужами!

– А разве не ты приходила ко мне в священные рощи? Спросите у служанки! Мессалину сопровождала маленькая гречанка, которая и сегодня передала, что меня ждут в этом доме. Я могу поклясться в храме Марса его именем!

По красивому лицу Мессалины покатились слезы, и она в отчаянии тряхнула головой, отчего ее медные кудри рассыпались по точеным плечам.

– Он лжет! Он всегда меня гладил по руке и смотрел так, что мне становилось жарко!

– Похотливая сучка – вот ты кто! – вскричал легат. – Лгунья и развратница! Разве я попал бы в эту комнату, если бы ты сама не открыла мне окно?