Черная мадонна

– Симон, непременно передай Сильвии, что теперь у меня есть собственная женушка и ребенок. Я не могу постоянно летать в Италию, чтобы она меня кормила!

– Ха! Она говорит, что дом достаточно велик, чтобы вместить все ваше семейство. Имей она возможность видеть вас в нашем доме, особенно свою внучатую племянницу, то, возможно, на какое-то время осталась бы довольна.

Слова «на какое-то время» и «осталась бы довольна» означали, что он должен как можно скорее позвонить Мэгги.

– Конечно, дядя, – ответил Феликс и подозвал к телефону дочь.

Та уже успела надеть новые туфельки. Вбежав в кухню, девочка схватила трубку, сказала «привет» своим итальянским zioи ziaи сообщила дедушке Симону о предстоящей поездке в Вермонт. Затем на параллельном аппарате трубку взяли Аделина и Франческа, и тоже поговорили с итальянским родственником.

– Пока, Симон, – попрощался Феликс, когда женщины закончили разговор. – Звони в любое время.

С этими словами он положил трубку. Симон передаст Мэгги, чтобы та ждала его звонка. Теперь ему нужно придумать, как уйти из дома, чтобы не вызвать никаких подозрений у его незримых соглядатаев. Вспомнив о потерянных перчатках для верховой езды, Феликс позвонил вниз, чтобы заказать лимузин, которым пользовались все жители дома, кроме Теомунда Брауна.

Через несколько секунд он уже был в фойе, где Рэйв, швейцар, проводил его до машины. Водитель уже заранее распахнул дверь. Росси отчетливо, чтобы его услышал Рэйв, назвал нужный ему адрес:

– На 24-ю Восточную улицу, «Миллер Харнесс Кампани», пожалуйста.

Судя по нахальным щенячьим глазкам швейцара, адрес тот запомнил. У Рэйва была сестра, сиделка, с точно такими же странными, неприятными глазами. Феликс пару раз видел ее в доме.

Они отъехали от тротуара и покатили на юг по фешенебельной Парк-авеню в направлении вокзала Гранд-сентрал, вскоре обогнув по дороге корпус библиотеки имени Пирпонта Моргана, хранившей одну из лучших в мире коллекций редких манускриптов. Теперь Феликс лишился возможности заниматься их изучением. Среди всех прочих унижений именно это ранило его больнее всего, как будто клонирование поставило на нем клеймо неудачника, не способного к серьезным научным исследованиям.

Лимузин поехал дальше на юг, затем свернул налево, на 24-ю улицу. Всего в нескольких кварталах отсюда располагался прославленный Грэмерси-парк. Его ворота были закрыты, а ключи имелись лишь у тех, кто проживал по соседству. Тем не менее прогуливаться вокруг парка, за оградой, было столь же приятно, что и внутри него. Феликс достал цифровой телефон с частотой 2.4 гигагерца, специально приобретенный для того, чтобы звонить Мэгги, не опасаясь быть подслушанным. На тот случай, если Браун попытается вычислить номер, телефон был приобретен и зарегистрирован на другое имя: одной из подруг-прихожанок Шармины. Размышляя над тем, что там могло произойти после вчерашнего дня, Феликс набрал номер Мэгги в Ароне.

Трубку взял Джесс.

–  Pronto? – произнес он.

– Это дядя Феликс, Джесс. Как поживаешь?

– Отлично, дядя. Вы хорошо доехали?

– Да, прекрасно. Могу я поговорить с твоей мамой?

– У меня для тебя сюрприз, дядя, – ответил мальчик.

– Сюрприз? Какой?

– Я прочитал четыре из оставленных тобой книг, почти пять. Теперь я лучше читаю, чем раньше.

– Четыре? Не может быть!

– Да, четыре.

– Отлично, Джесс. Мы скоро обсудим их с тобой. И все-таки могу я поговорить с твоей мамой?

В трубке что-то щелкнуло, и он услышал крик Джесса:

– Мама, дядя Феликс на телефоне!

Через мгновение трубку взяла Мэгги.

– Феликс, я рада, что ты позвонил. Послушай, нам нужно серьезно поговорить… – На пару секунд в трубке воцарилось молчание. – Хочу убедиться, что Джесс ушел и не слышит меня. Феликс, я знаю, что у тебя есть сомнения…

– Сомнения в отношении Джесса?

– Именно.

Феликс вздохнул.

– Вообще-то, это более чем сомнения.

– Как ты можешь так говорить? – возмутилась его собеседница. – Кто, как не ты сам, создал его из ДНК плащаницы? Кто, как не ты, поместил его в мое чрево? Кто присутствовал при рождении Джесса?

Феликс посмотрел сквозь чугунную ограду на мать, гуляющую с ребенком. На него тотчас накатила волна раскаяния по поводу того, что он сделал с Мэгги и ее сыном. В свой последний приезд в Италию он должен был сказать ей всю правду. Не трусить, а набраться мужества.

– Мэгги, послушай меня. Мне следовало бы рассказать тебе о том, что я узнал…

– Нет! Нет, я ничего не желаю слышать! Это ты должен меня выслушать!

– Ну, хорошо. Я весь внимание.

– Прежде всего, мы не поедем ни в какое путешествие! Представь, что будет, если кто-нибудь заинтересуется явным несовпадением – откуда у чернокожей американки сын с типично семитскими чертами? Неизбежно возникнет вопрос: кто его отец?

Феликс в душе надеялся, что Мэгги понравится идея с круизом.

– Тогда пусть это будет Шармина. Твоя подруга. Пусть поедет она, пусть это станет для нее сюрпризом.