Чёрная магия

— Да никакой я на хрен не Шон! Шон — это мой друг, он был со мной. Где он?

Доктор скривился.

— Друг тот еще. Он удрал, как только подъехала «скорая». Чем вы там занимались, что он не захотел себя обнаружить? Ладно, мне без разницы. Но мне нужно твое имя.

— Зачем?

— Во-первых, чтобы сообщить твоим родителям.

— Дохлый номер. Она не придет.

В глазах доктора что-то промелькнуло. Он поднял взгляд на телевизор, по-прежнему показывающий картины землетрясения, потом перевел его на Джареда и стал внимательно на него смотреть. Слишком внимательно. Доктору было не то пятьдесят, не то шестьдесят, и волосы у него были седые, но это еще не значило, что он не мог быть… эй, а он вообще доктор?

— Ты, псих, нечего на меня так пялиться! — огрызнулся Джаред.

Доктор печально улыбнулся.

— А, ясно. Черт. Но мне все равно нужно знать твою фамилию. Для отчетности нам…

— У меня нет страховки. Так что можете отправить меня на улицу прямо сейчас.

Джаред снова попытался сесть.

— Ляг, сынок. Мы не имеем права тебя отпустить. И пожалуйста, назови свое полное имя.

— Джаред.

— А фамилия?

— Не ваше дело.

Может, если ничего не говорить, тогда они его выставят? Док сказал, что он не сильно пострадал. Может, он столкнулся с Шоном? Если мать увидит его в таком состоянии, она точно расколотит «бирдхаус». Она…

— Эй! Где моя доска?!

— Что-что твое?

— Доска! «Бирдхаус»! Мой скейт!

— А… Боюсь, мне это неизвестно.

— Вы что, просто бросили ее на улице?!

Все, теперь с ней точно можно попрощаться. А спереть где-нибудь другую — это же куча мороки.

На миг в глазах Кэндалла снова промелькнуло что-то странное. Он негромко произнес:

— Джаред, я лично возмещу тебе потерю скейтборда. Я куплю тебе новый, фирменный, очень хороший, если ты ответишь на несколько вопросов.

— Вы? Купите мне новую доску? Это с чего вдруг?

— Я уже сообщил тебе, что для этого нужно сделать.

— Новые скейты никто задарма не раздает!

— Я раздаю. Тебе.

Глаза у Кэндалла, как заметил Джаред, были светло-карие и имели такое выражение, которого Джаред не понимал. Но этот человек не походил на мошенника. В душе у Джареда вспыхнула надежда. Новая доска… может быть, «эйбек» — четверка…

Джаред безжалостно задушил это чувство. От таких ожиданий одни неприятности.

Кэндалл запустил руку в карман и вытащил пачку купюр.

— Сколько стоит хороший скейтборд?

Джаред уставился на деньги, не в силах отвести взгляд. Он может купить «хоук»… с хорошим основанием и колесами…

— Двести долларов.

Вдруг старик не знает, сколько это добро стоит?

Кэндалл отсчитал десять двадцаток и зажал их в кулак.

— Они твои после того, как ты ответишь на три вопроса.

— Всего на три? Ладно. Только без всяких извращений.

— Для начала назови свое имя и адрес.

— Джаред Рассел, Рэндольф-стрит, шестьдесят два.

Кэндалл отодвинул руку.

— Ты лжешь.

Откуда этот старый урод знает?

— Погодите, не убирайте деньги… Меня зовут Джаред Стоффель, а живу я на Сентер-стрит, дом четыреста восемьдесят девять.

Если он вообще где-то живет. Мать, подсевшая на «кристалл», замечала Джареда лишь тогда, когда он делал что-то не так, на его отсутствие ей было наплевать. Большую часть времени она была под кайфом.

— Дата рождения? — продолжал Кэндалл.

— Шестое апреля тысяча девятьсот девяносто третьего года.

Кэндалл прикрыл глаза и зашевелил губами, словно подсчитывая что-то в уме. В конце концов он произнес таким тоном, словно это было важно:

— Полнолуние.

— Чего-чего?

— И последний вопрос. Как ты добился, чтобы все эти камни, после того как тебя сбила машина, собрались вокруг?

— Что?!

— Когда приехала «скорая», ты весь был засыпан небольшими камнями. Прежде они находились на клумбе с другой стороны развлекательного центра. Как они очутились рядом с тобой?

В памяти Джареда зашевелились смутные воспоминания. Он был завален камнями, и кто-то — он сам — прошептал: «Камни». Шон что-то кричал, когда Джаред упал, но Джаред не мог вспомнить слова друга… Он думал, что камни были плодом его воображения — каким-то последствием несчастного случая, как и боль. Чем-то ненастоящим. Но теперь…

Кэндалл смотрел на него печальными глазами. Чем это он расстроен? От этого старого психа у Джареда по спине поползли мурашки.

— Не знаю я ничего ни про какие камни.

— Вы с Шоном не играли ни в какую игру с камнями? Не бросали их в машины, к примеру?

— Мужик, ты чего? Мне тринадцать, а не восемь.

— Понятно, — отозвался доктор Кэндалл.

Он вручил Джареду двести долларов; парень нетерпеливо схватил их, хотя от этого движения его торс пронзила боль. Джаред сдвинул ноги к краю кровати.

Кэндалл удержал его.

— Боюсь, сынок, пока нельзя.

Вид у него сделался еще печальнее, чем прежде.

— Не трогайте меня! Я ответил на ваши дурацкие вопросы!

— Да, и деньги твои. Но ты пока не можешь уйти. Пока не повидаешься еще с одним человеком.

— Не хочу я больше никаких врачей!

— Он не врач. Врач — это я. Ларсон же… Короче, сам поймешь. Ларсон!