Черная магнолия

— У меня для вас, Александр Петрович, плохие новости: англичане знают о каждом шаге вашего человека в Ялте. Судите сами: из перехваченной шифрограммы нам стало известно, что мой предшественник — Клим Пантелеевич Ардашев — по странному стечению обстоятельств тоже находится в Ялте. Более того, как следует из сообщения, на него было совершено покушение. Однако жертвой стал сам нападавший — агент Кадберт Борнхил. Исходя из того, что шифрованная телеграмма была передана английскому атташе уже после смерти Борнхила, можно заключить, что это сделал его сообщник. Он же и организовал не совсем удачное покушение на Распутина.

— Вы хотите сказать, что среди нас затесался предатель?

Князь кивнул.

— Только мне по нраву другое слово — двоедушник. Так славяне называли существо, которое имело две души — человеческую и демоническую. После смерти двоедушника человеческая душа уносилась на тот свет, а вторая, демоническая, превращалась в упыря.

— Как его ни называй, а от этого не легче.

— Скажите, ваш человек сотрудничает с Ардашевым?

— Да. Кстати, капитан Мяличкин передал ему от вас привет.

— Вот как? — усмехнулся Мирский. — Ну что ж, это неплохо. Тогда следует подключить к делу коллежского советника.

— Простите?

— Клим Пантелеевич Ардашев ушел в отставку коллежским советником. — Князь затушил папиросу и, глядя в глаза Ладыженскому, спросил: — Извините за неприятный вопрос, Александр Петрович, но в нашем деле, как известно, неуместного любопытства не бывает: вы доверяете своему помощнику?

— Капитану Мяличкину? — от удивления у полковника округлились брови. — Безусловно.

— Хорошо, — Мирский слегка поморщился. — Тогда пусть он введет в курс дела присяжного поверенного. Только о том, что Клим Пантелеевич займется поиском изменника, должны знать всего четыре человека: вы, я, капитан и сам Ардашев. Будем надеяться, что известная пословица — рыбак рыбака видит издалека — весьма точно отразит то, что мы от него ждем. Эх, Александр Петрович! Если бы он согласился вновь вернуться в наше ведомство, мы бы такого купоросу англичанам в джин добавили!

— Так чего вы ждете? Поговорите с ним.

Покачав головой, Мирский сказал:

— Откажется. Я его слишком хорошо знаю. Он человек увлекающийся и целиком поглощен адвокатской практикой; вижу, что она ему нравится. Однако, если, упаси Господь, начнется война, мы вновь позовем его. Вот тогда, я в этом нисколько не сомневаюсь, он согласится к нам вернуться. Впрочем, и сейчас ему волей-неволей пришлось включиться в эту шпионскую игру. И результат налицо: Кадберт Борнхил отправился к праотцам.

— Да. Но угроза нового покушения осталась.

— Это так. Но ведь с момента нашего последнего разговора прошло не так много времени, а ситуация значительно прояснилась. Смотрите: кроме ликвидации упомянутого Борнхила мы знаем, что в Ялте есть еще один английский агент, который нацелен на террористический акт в отношении Григория Распутина. Кроме того, нам совершенно ясно, что где-то поблизости сидит британский информатор.

— Вдобавок ко всему господин Ардашев сообщил капитану Мяличкину, что одновременно занят расследованием убийства полковника Левицкого — начальника штаба 83-го пехотного Самурского полка, дислоцированного в Ставрополе. Полковник, судя по всему, изобрел некое устройство — оно называется «автомат перекоса», — с его помощью можно поднять в воздух любой геликоптер.

— Да, — Мирский наморщил лоб, — я что-то читал о неудачных опытах французских изобретателей автожиров. Думаю, в военное время этот летательный аппарат мог бы оказать неоценимую помощь при эвакуации раненых.

— А представляете, какая паника начнется у неприятеля, если на геликоптере рядом с пилотом посадить стрелка и установить пулемет Льюиса или Максима?

— Страшно подумать, — согласился князь.

— Вот-вот. Прознав об этом, англичане начали охоту за его чертежами, но в дело вмешался Ардашев…

— Клим Пантелеевич верен себе — за все берется сам. Мог бы и в жандармерию обратиться, и в полицию. Но нет, уж коли ему бросили вызов, ни на шаг не отступит, до конца дойдет. — Мирский поднялся. — Если появятся новости, Александр Петрович, звоните. Я подъеду, обсудим.

— Непременно, Иннокентий Всеволодович.

Полковник проводил гостя до двери и снова сел за стол. Он достал лист почтовой бумаги, обмакнул в чернильницу перо и вывел всего одно слово: двоедушник. А рядом поставил большой вопросительный знак.

25 Сон в руку

Генерал-майор Думбадзе ехал на заднем сиденье «Руссо-Балта» в штаб дивизии. По-хозяйски осматривая улицы Ялты, он механически отмечал упущения местной управы, которые по обыкновению дополнял, а иногда и отменял собственными распоряжениями.

«У рюмочных и трактиров грязища! Лоточников давно пора выгнать из центра города на окраину. Ишь, расчирикались, точно воробьи на току! Шуму много, а проку мало», — рассуждал Иван Антонович, но мысли снова возвращались к странному дурному сну, от которого до сих пор сердце стучало динамо-машиной.