Черная мантия. Анатомия российского суда

Странное это преступление – «покушение на видного государственного и общественного деятеля Чубайса А. Б.» на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года. Никто не может с уверенностью сказать, был ли там вообще А. Б. Чубайс. И как там, и что там произошло – никто толком сказать не может или не хочет. И хотя свидетели происшедшего на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года вроде есть, да только веры нет их путанным, противоречивым, мутным, лживым показаниям, а того, кто на самом деле знал больше других и не умел врать, его попросту убрали.

Уже 17 марта 2005 года, когда по всем информационным каналам «молнией» сверкнуло сенсационное сообщение о покушении на главу РАО «ЕЭС России» Анатолия Борисовича Чубайса, на телеэкране возник и с того момента с экрана, с газетных, журнальных полос уже не сходил израненный бронированный автомобиль А. Б. Чубайса, став «визитной карточкой» покушения. Со шрамами – простроченными стежками осколков на капоте – BMW предстал главным свидетелем происшествия на Митькинском шоссе, подлинным, действительно много знающим свидетелем, правдиво, без утайки и лукавства способным рассказать, что за фугас взорвали на его пути, каков был заряд по составу и мощи, как далеко заряд залегал от машины, и сколько потом было стрелявших по нему, из чего и чем стреляли, насколько мастерски стреляли, одно дело веером разбрызганные пули, другое дело положенные рядышком плечом к плечу, скупо отсеченные из магазина мастерской рукой…

Честнее и полнее этого бронированного BMW никто не может поведать, что же в действительности случилось утром 17 марта 2005 года на 650 метре Митькинского шоссе. Самый ценный свидетель, просто клад для следствия этот израненный BMW, единственная ниточка, способная привести следователей к правде. И как же обошлась прокуратура с этим единственным действительно так много знавшим свидетелем? Прокуратура поспешила от него избавиться – узнаваемый почерк спецслужб, знакомый по событиям в Беслане, в московском театральном центре на Дубровке, когда уничтожалось все, способное дать правдивую информацию.

Четыре года десять месяцев тянутся следствие и суды, сотни экспертиз, свидетелей, арестов, обысков, допросов. Как в гигантскую воронку, в дело втягивались все новые и новые следователи, оперативные сотрудники, криминалисты, эксперты. Уголовное дело просто кишит запросами Генеральной прокуратуры то к МВД, то к ФСБ дать им в помощь еще и еще людей, хотя уже в первые дни число их перевалило за сотню. Похвальна была бы дотошность Генеральной прокуратуры в стремлении познать истину, дойти до сути, если б не было все это всего лишь навсего имитацией бурной розыскной деятельности. Ищут, объявляют в розыск, устраивают засады, штурмом берут квартиры людей, не имеющих к делу ни малейшего, даже самого отдаленного отношения, – как десяток омоновцев в бронежилетах, до пят увешанных оружием, атаковал квартиру аспирантки-историка Кати Пажетных, виноватой лишь тем, что продала по доверенности машину Ивану Миронову, и в то же время Генеральная прокуратура торопливо убирает из дела главного, самого авторитетного свидетеля – BMW Чубайса – не включив машину в вещественные доказательства, позволив Чубайсу ее спешно отремонтировать и … продать. Устранили, ликвидировали свидетеля!

Где логика, где здравый смысл, когда следствие суетливо, торопясь избавляется от непосредственного участника событий – машины Чубайса, зато машину полковника Квачкова, за приборной доской которой сыщики унюхали присутствие гексогена аж в минус 10 – минус 11 степени, что в тысячу раз меньше миллиардной доли, или, как говорят математики, это то, чего нет. Но СААБ Квачкова тут же признали вещественным доказательством, доказательством непонятно чего, машину описали, опечатали и упрятали в кладовую вещдоков…

Не важно для Генеральной прокуратуры, что гексоген, согласно заключению экспертов, в состав взрывчатого вещества на Митькинском шоссе вообще не входил, не важно им показание В. В. Квачкова, подтвержденное многочисленными свидетелями, что В. В. Квачков в силу своих служебных обязанностей сотрудника Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба постоянно бывал на подмосковных военных полигонах, а все машины, находившиеся там, пропитываются запахом взрывчатых веществ, – машина В. В. Квачкова все равно вещдок, а вот машина А. Б. Чубайса, находившаяся в эпицентре события, ставшая, по утверждению следователей, объектом нападения, – отремонтирована и … продана! Ищи ее теперь, сверяй, замеряй, рассчитывай, пересчитывай, перепроверяй, – исчез свидетель, действительно много знающий, даже слишком, по мнению следствия, много знавший и говорящий больше, чем хотела бы прокуратура, словом, этот чертов чубайсовский BMW путал следствию все карты, его и убрали, заткнули свидетелю рот.