Черная мантия. Анатомия российского суда

Подъехав к данному участку, убедившись, что моя просьба об очистке площадки сыном выполнена, я развернулся и поехал обратно на выезд из кооператива. Из машины ни я, ни сын не выходили. После того, как я подъехал к конторе кооператива, остановил а/машину и прошел в контору, чтобы узнать о целевых взносах за электроосвещение, газ и коммуникацию, а заодно заплатить членский взнос. Когда я узнал, что необходимо заплатить значительную сумму за подключение к электросети, примерно около 2000 долларов США, т. к. правление кооператива установило данную сумму, я отказался и ушел. Я вернулся к а/машине и вместе с Александром поехали в г. Москву. Перед переходом через МКАД возле магазина «Ашан» после съезда на МКАД с Минского шоссе, я остановил а/ машину, он недалеко живет от данного места, примерно 10 минут ходьбы пешком. Выйдя из машины он взял спортивную сумку, с которой я его встретил утром, из багажника, попрощался и пошел к переходу. После этого я поехал в Военную академию Генерального штаба, находящуюся в районе метро «Юго-Западная» встретиться с преподавателем Академии генерал-лейтенантом Коротченко, у которого находится моя монография – научная работа. Так как Коротченко не было на рабочем месте, о чем мне сказал его начальник Велистов – генерал-майор, я поехал домой. Приехав домой, обедая, моя жена, слушая новости, сказала мне, что на Чубайса совершено нападение недалеко от нашей дачи. Я сразу же набрал номер телефона, установленного по месту жительства Александра – 446-20-03. А затем и сотовый номер телефона сына, однако мне сын не отвечал. По сотовому телефону звучала информация, что абонент находится вне зоны действия сети.

Я звонил сыну, чтобы еще раз спросить у него, что он делал в деревне, точнее в домиках, куда уходил перед тем, как мы приехали на дачный участок. Меня взволновало то, что он выходил из машины в том районе, где произошло покушение на Чубайса.

До настоящего времени связи с сыном нет, я серьезно обеспокоен судьбой Александра, где он может сейчас находиться, я не знаю, друзей близких его я не знаю. Я могу допустить, что его кто-то обманул и он поехал «разбираться» с обманувшими его людьми, попросив меня подвезти его на машине к месту, где он выходил со спортивной сумкой перед тем, как поехать на дачный участок. Я это допускаю, потому что он вернулся в машину от домиков, куда ходил с сумкой очень возбужденным и злым. Что было в сумке у Александра я не знаю.

Александр работает охранником в банке, расположенном в районе Преображенской площади, как называется банк я не знаю. Каков у него дополнительный заработок я не знаю.

Александр спиртным не злоупотребляет, но курит, какие именно сигареты он курит, я не знаю. Сам я не курю. Наркотики сын не употребляет.

Я работал в Министерстве обороны РФ, воевал офицером в Афганистане, Таджикистане, Чечне. Мое личное дело офицера находится в Раменском военкомате.

В настоящее время я являюсь ведущим научным сотрудником Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба ВС РФ. Являюсь кандидатом военных наук, соискателем на присвоение ученой степени доктор военных наук» (т.6, л. д. 4-11).

Детально, шаг за шагом, не утаивая, не прячась за 51-ю статью Конституции, дающую каждому человеку право не свидетельствовать против себя самого, своих близких родственников, напротив, стараясь припомнить каждую мелочь, дает показания полковник В. В. Квачков, не сортируя информацию, не разделяя ее на выгодную и невыгодную ни для себя, ни для своего сына-первенца, рассказывает В. В. Квачков как есть, как на духу, хотя мог бы, конечно, многие детали, явно способные насторожить следствие, просто опустить, те же свои чувства и эмоции, о которых, кроме него уж точно никто больше не расскажет. Но если человеку нечего скрывать, то он именно так себя и ведет, как вел себя В. В. Квачков на первом допросе, без утайки, как есть, не подчищая или опуская даже мелочи.