Черная мантия. Анатомия российского суда

Миронов: «Моя бабушка тоже любит моих начальников, Ваша честь».

Судья обрывает: «Здесь Вам не политический театр, Миронов!»

…В отводе судьи Пантелеевой судья Пантелеева подсудимому Квачкову отказала.

Пригласили присяжных. Продолжился допрос помощника Чубайса Крыченко, с «полным, – как он сам заявил, – средним образованием». Он был интересен не тем, что говорил, а тем, что пытался не сказать: «17 марта 2005 года утром я приехал на дачу Анатолия Борисовича. Подошел Анатолий Борисович. Сели в машину, поехали на работу, по дороге обсуждали с Анатолием Борисовичем служебные вопросы. Не доезжая до перекрестка Митькинского шоссе с Минским шоссе, справа от автомашины раздался взрыв, настолько сильный, что посыпались детали обшивки внутри автомашины. Спустя мгновение раздались удары, явно не снежки. Я инстинктивно пригнулся. Сначала я не поверил, что это был взрыв. Потом вспомнил эпизод в 99-м году, когда меня взорвали в Грозном, я тогда работал в ФСО. Мы доехали до Минского шоссе, я позвонил в приемную правления, сказал, что нас взорвали, но мы можем двигаться и едем в РАО. Кому-то звонил Анатолий Борисович. Я заметил, что машина двигалась странно. Оказалось, что у нее пробито колесо. Потом оказалось, что оно разломано. Я позвонил водителю Ленд-Крузера, чтобы он нас встречал. Тут мне водитель сказал, что у нас горит колесо. Мы остановились и пересадили Анатолия Борисовича в другую машину. Спустя время я осмотрел машину. Зрелище было удручающее. В стойке отверстия – аккуратно против моей голов ы. Капот пробит, а колесо – его практически не было! Нас спасла эта машина, если бы не она, вряд ли бы мы имели возможность здесь сейчас выступать».

Прокурор: «Какова реакция Чубайса на событие?»

Крыченко: «Волевая, мужественная реакция. Он понял, что нас взорвали. Он попросил меня узнать, живы ли ребята. Я связался с правлением, и они через руководство ЧОПа узнали, что живы. Хотя у них были проблемы».

Прокурор: «Личную охрану Чубайс имел или нет?»

Крыченко: «В таком виде, как это принято было, – нет, не имел».

Прокурор: «Было ли сопровождение вашей машины раньше?»

Крыченко: «Я не смотрел».

Прокурор: «Удары о дверь были до взрыва или после?»

Крыченко: «После взрыва. Если вы сидите в замкнутом пространстве, вы ничего не слышите, а потом удары – цок, цок, цок…».

Прокурор: «Что это было – продукты взрыва или выстрелы?»

Крыченко: «Думаю, что это был смертельный коктейль. Я запомнил – капот, лобовое стекло и дырку от пули».

Прокурор: «Получили ли Вы телесные повреждения?»

Крыченко: «Телесных повреждений я не получил. В состояние нервного возбуждения я стал входить, когда начал понимать, что мы были на волосок от смерти. Это состояние давало потом периодически о себе знать».

Прокурор: «Исходя из позиции подсудимых, была ли это инсценировка?»

Крыченко: «Нет, это самый натуральный взрыв. Причем взрыв направленный. Хотели убить Анатолия Борисовича, и не заботились о том, что могли погибнуть и другие люди».

Шугаев (адвокат Чубайса): «Чубайс произносил «все живы»?»

Крыченко: «Не могу сказать точно».

Шугаев: «Что видели в момент покушения?»

Крыченко: «Взрыв, удар, хлопок – и лобового нет! Вспышек не было, звезды были!»

Шугаев: «От шока?»

Крыченко: «Конечно!»

Сысоев (адвокат Крыченко): «Опишите, как ведет себя машина с пробитым правым колесом?»

Крыченко: «Она вела себя так: падает на переднее колесо, ход ухудшается, но если водитель мастер, то ехать можно».

Квачков: «В течение какого времени Вы служили офицером ФСО?»

Вопрос снят.

Квачков: «Вам было известно, что охрана Чубайса возложена на ЧОП «Вымпел-ТН»?

Вопрос снят.

Квачков: «Вам было известно, что Чубайса сопровождает одна машина охраны, а вторая его встречает?»

Крыченко: «Меня вопросы охраны не интересовали».

Квачков: «Что Вы лично должны были делать в случае нападения на Чубайса, как бывший профессиональный охранник?»

Крыченко: «Вы унижаете мой статус! Я – помощник Председателя правления РАО ЕЭС!»

Квачков: «Кто был старшим по безопасности в БМВ?»

Крыченко: «Не знаю».

Квачков: «По какой причине Вы скрывали, что прибыли с Чубайсом в РАО на другой машине?»

Крыченко: «Я не скрывал, меня об этом не спрашивали».

Видя, как нервничает, суетится помощник Чубайса, судья Пантелеева стала снимать все вопросы подряд. Невыясненным осталось, почему Крыченко скрывал, что у Чубайса была охрана, почему Крыченко, как черт от ладана, открещивается от машины сопровождения, почему Крыченко и судам, и следствию все годы врал, что Чубайса доставили к месту работы в подорванном БМВ… Вопросы повисали без ответов, накапливались новые, их тоже снимали.

Квачков: «Что Вам известно о подготовке покушения на Чубайса в 2002 году?»

Прокурор: «Возражаю! Это домыслы!»

Квачков: «Во втором томе дела, на листе 112-м – вот где эти домыслы!»

Вопрос снят.

Квачков: «Что Вам известно о подготовке передачи мнимому киллеру 19 тысяч долларов США за подготовку покушения на Чубайса в 2002 году – том 2, лист дела 115?»

Вопрос снят.

Першин (адвокат Квачкова): «Видели ли Вы кого-либо из подсудимых в районе взрыва?»

Крыченко: «Нет».

Миронов: «Вам известна судьба главного вещественного доказательства по делу – бронированной автомашины БМВ? Где она находится? Вам известно, что она продана?»

Судья: «Вы задаете вопрос, не относящийся к делу. Вопрос снимается».

Миронов: «Получили ли Вы сумму в размере ста тысяч долларов США по итогам мероприятия 17 марта 2005 года?»

Крыченко испуганно: «Я… я ничего не получал!»

Судья с любопытством, недоверчиво: «Миронов, откуда Вы это знаете?», но тут же спохватывается: «Вопрос снимается!»

Яшин: «Вы обладаете специальными знаниями эксперта по баллистике?»

Крыченко: «Нет, не обладаю».

Яшин: «Тогда на каком основании утверждаете, что, находясь на простой автомашине, Вы бы погибли?»

Крыченко: «Это мое предположение».

Найденов: «Вы сейчас в финансовой или иной зависимости от Анатолия Борисовича находитесь?»

Крыченко: «На свои живу! И еще хочу ответить на вопрос, который мне здесь не задавали. В этой истории в очень нехорошем, нервном состоянии находились наши родные и знакомые. Вам, присяжные, хочу это сказать. Очень плохо они себя чувствуют, у кого-то нервные срывы, кто-то боится ходить на работу и его надо провожать». Крыченко судорожно вобрал воздух, в раздумьях, что бы еще добавить о своих родных и знакомых для весомости обвинения подсудимых, но… просто не нашел слов.