Черная Мария

Вынырнув из спального отсека с перевязочным пакетом в руках, Анхел стал накладывать повязку на шею Софи. Глядя через плечо, он спросил:

— А мозно как-нибудь отцепить прицеп?

— Отличная идея, но невыполнимая, — отозвался Лукас.

— Мозет, я все-таки попробую слазить по крыфе и разбить сцепку мезду кабиной и прицепом?

— Это невозможно, — покачала головой Софи.

— Ты, видно, насмотрелся фильмов, парень, — проворчал Лукас, борясь с рулевым колесом.

— Но я мог бы...

И в этот момент грузовик хлестнула еще одна волна пуль. Как салют на Четвертое июля, будто кто-то зажег сразу целую пачку бенгальских огней прямо рядом с кабиной. Взвились искры. Сквозь темноту пролетели осколки металла и пластика.

Еще три шины лопнули — две задних, одна под кабиной. Грузовик накренился, пошел юзом. Лукас вывернул руль против заноса, удержал тяжелую машину и вдавил педаль в пол.

Грузовик терял управление.

— Лукас, надо съезжать с шоссе!

Голос Софи звучал пронзительно, как визг помоечной кошки.

— Не могу!

— Нас сложит пополам!

— Хрена с два, пока я жив, — прошипел Лукас, рванув на себя рычаг.

Рулевое колесо теперь жило собственной жизнью. Оно дергалось, и по рукам расходилась дребезжащая боль. Но Лукас держал твердо. К несчастью, машина теряла скорость.

— У нас гости! — Анхел ткнул пальцем на окно со стороны Лукаса.

Тот взглянул в зеркало и увидел совсем рядом «понтиак» федералов. Чего он не увидел — как агент ФБР на пассажирском сиденье «понтиака» собирается разрешить ситуацию быстрым и надежным способом.

* * *

— Прими чуть в сторону, Джон, — сказал своему напарнику специальный агент Хокинг — Уменьшится угол, и увеличится зона поражения.

— Понял! — кивнул специальный агент Массаморе, уводя автомобиль на скоростную полосу у края дальней обочины. Они шли быстрее семидесяти миль в час, трясясь в пылевом хвосте удирающего грузовика. Хотя эта скорость далеко не доходила до безопасного предела, предписанного для дорог такого класса, Массаморе беспокоило слишком близкое соседство грузовика. С пробитой полудюжиной шин и не желающим сдаваться водителем грузовик был непредсказуем. В любой момент он мог вильнуть и смять их в лепешку.

— Нормально, — пробормотал Хокинг, щурясь в прицел. — Выводи машину вровень с грузовиком!

Снайпер сделал глубокий вдох и задержал дыхание. В зеленоватом поле прицела ночного видения в фокус на фоне перекрестья вплывал объект. Возраст — чуть больше сорока, чернокожий, пол мужской, телосложение атлетическое. Водитель боролся с рулевым управлением поврежденного грузовика, стараясь не дать ему выйти из-под контроля. Один выстрел в голову поставит точку в конце сценария.

Хокинг спустил курок. В то же мгновение грузовик резко накренился и вильнул в сторону. Задев левую верхнюю панель кабины, пуля беспомощно чиркнула по металлу и рикошетом умчалась в ночь.

— Черт побери!

Хокинг разозлился. Он не любил промахиваться. Не любил подводить товарищей по команде. Будучи в академии весьма посредственным курсантом, на огневом рубеже он был лучшим. Потом прослужил шесть лет на оперативной работе и заработал репутацию одного из лучших стрелков. Даже поговорка была: «Хокинг второй раз не стреляет».

— Все путем, Стив, — ободряюще сказал Массаморе. — Сравняешь счет в следующем раунде.

— Спасибо, Джон, — пробормотал Хокинг, перезаряжая винтовку. Он работал с «винчестером» модели «Икс» двадцать пятого калибра с цилиндрическим затвором, снабженным прицелом ночного видения компании «Дьюлей». Оружие выдающееся, и нет причин, почему бы ему не сработать на второй попытке.

Хокинг снова навел оружие. Сделал вдох, задержал дыхание, прицелился. Но не успел он нажать на спусковой крючок, как пара фар, внезапно возникших позади, сбила его внимание.

Потом последовал удар.

* * *

— Chingado!!![8]

Флако не был готов к тому, что произошло потом. Он вдавил педаль газа в пол и таранил машину федералов. Удар перенес его через рулевое колесо и вбил в ветровое стекло. Перед глазами вспыхнули звезды, стекло покрылось сетью волосяных трещин. Все пожитки, еще оставшиеся на полках и валявшиеся на полу, загремели вперед. Чашки, тарелки, банки, блюдца ударили его сзади, грохнулись о приборную панель, забарабанили по ветровому стеклу.

Флако упал обратно в кресло и схватился за руль. Автобус волокло юзом по усыпанной гравием обочине.

— Боже всемогущий!

Он вырулил на шоссе и выровнял машину. Перед ним вертелся юзом отброшенный в другую сторону «понтиак». Его багажник превратился в груду лома.

Флако скрюченными пальцами стиснул микрофон рации.

— Анхел! Ты слышишь меня?!

В ответ — лишь потрескивание статического электричества.

— Мистер Хайд?!

Тишина.

— Софи?!

Опять тишина.

— Господи Иисусе! Луиза! Отче небесный! — одними губами шепнул Флако. Это был момент истины. Он готов был ударить в «понтиак» еще раз, и будь что будет.

Внезапно темное ночное небо словно разверзлось, и луч яркого света упал на старого Флако. О, это было воистину ангельское сияние! Чистое, серебристое, всемогущее, оно наполнило салон автобуса как святая вода, и все засветилось.