Черная маркиза (СИ)

Дидье прерывисто вздохнул, шмыгнул носом и утёрся рукавом. Вскинул мокрые глаза.

— Ещё как устал, — прошептал он, с облегчением растягиваясь возле костра. Моран быстро притащил ему ещё одно одеяло и кое-как укутал, а тот уже в полусне прошептал, сворачиваясь калачиком и подтягивая колени к груди:

— Я прямо сейчас не могу с вами пойти, кэп. Мне дочку найти надо. Ивонну.

— Кого?! — разинул рот Моран, но Дидье уже провалился в сон. Слабая улыбка светилась на его осунувшемся лице.

Моран обалдело уставился на Грира, а тот — на него. Воистину Дидье Бланшар преподносил им сегодня сюрприз за сюрпризом.

— Проснётся — всё расскажет, как миленький, — зловеще пообещал Грир.

Но проснулся Дидье нескоро. К вечеру, когда Грир с Мораном успели ещё пару раз искупаться, один раз вздремнуть, наловить рыбы и пожарить её в углях.

— Загнался совсем, дурак, — пробурчал Грир, наклоняясь над спящим Дидье и мимолетно проводя тыльной стороной ладони по его скуле. Тот даже не пошевелился, только тёмные ресницы чуть дрогнули.

— Эй! — гаркнул Грир и потряс Дидье за плечо, но тот лишь что-то невнятно бормотнул, отмахнулся и перевернулся на другой бок.

Выпрямившись, капитан озорно подмигнул озабоченно нахмурившемуся Морану:

— А ну-ка, дай ему рыбки жареной понюхать, что ли…

Расчёт оказался верным. От одуряющего аромата рыбы, запечённой в виноградных листьях, слюнки потекли бы и у мёртвого. Дидье приподнялся на локте, распахнув глаза, и непонимающе уставился на хихикающего Морана.

Потом оглянулся на Грира, немного помолчал, будто что-то вспоминая, зажмурился и сквозь зубы простонал:

— Tabarnac de calice d'hostie! Какой же я идиот…

Моран захохотал во всё горло, обхватывая его за шею, а Грир, присев рядом с ними на корточки, подцепил Дидье за подбородок, поворачивая к себе его всклокоченную голову:

— Ты помнишь, о чём мы толковали, когда ты вырубился, garГon?

— О «Маркизе», — сглотнув, ответил Дидье, впиваясь отчаянным взглядом в его сумрачное лицо. — Если мне это… не приснилось. Или?..

— Не приснилось, не сомневайся, — усмехнулся Грир, внимательно вглядываясь в его полные надежды глаза.

— Но сначала скажи, ты про какую дочку твердил? — с любопытством встрял Моран, продолжая держать бывшего старпома за плечи.

Тот глубоко вздохнул, потёр переносицу и гордо улыбнулся:

— Про свою. Ей уже три года, четвёртый. Я про неё ничего не знал. Её Ивонна зовут. Мне сказала… сказала… о чёрт! — Он запнулся и прикусил язык.

— Давай, давай, выкладывай, раз начал, — велел Грир, а Моран подхватил:

— Тебе же хочется рассказать!

— Ну хочется… — хмыкнул Дидье, почёсывая в затылке, а потом опять помрачнел. — Она сказала, что я трепач и шалопай. — Он глубоко вздохнул и обречённо развёл руками. — Так и есть.

— Кто «она»? — быстро осведомился Моран.

— Жаклин, — буркнул Дидье, не подымая глаз. — Жаклин Делорм.

Он опять глубоко вздохнул, а оба его собеседника, не сговариваясь, длинно присвистнули.

— Так вот почему она так цеплялась к Тиш… — протянул Грир. — Ну, ты силён, парень.

— Да какое там… — Дидье горько махнул рукой и вскочил, вывернувшись из-под ладони Морана. — Говорю же, я не знал! Я её… не запомнил даже. Я забыл её. Я всё забыл! Я чёртов растреклятый идиот, tabarnac de calice d'hostie! Я ни чёрта не стою, кэп, она права! А ты мне — «Маркизу»!

Задохнувшись, он умолк. Ноздри его раздувались, глаза сверкали.

Грир тоже поднялся и спокойно осведомился:

— Всё это небось случилось примерно так, как сегодня утром, нет? С горя, сдуру и спьяну?

— Ну-у… — вспыхнув, протянул Дидье, снова запуская пятерню в волосы. — Примерно так, капитан. Но я больше не буду. Нет, правда. Нет, ну чего вы… да ну вас, nombril de Belzebuth!

Моран уже просто катался по песку, и Дидье, не выдержав, присоединился к общему хохоту.

— Ты откуда родом? — поинтересовался Грир, когда они уже утолили первый голод и можно было разговаривать, не рискуя подавиться рыбьей костью.

— Из Квебека, — лаконично ответил Дидье, облизав пальцы.

Грир поднял брови:

— Ого. А сюда тебя почему занесло?

— Холодно там, — прыснул Дидье и пружинисто поднялся. Спустившись к озерцу, поплескал в лицо водой, вымыл руки, утёрся подолом рубахи и повернулся к костру. Глаза его просветлели и были очень ясными.

— Мне пора. Я вас найду, garcons.

— Точно найдёшь? — тревожно спросил Моран, вскакивая на ноги.

Встал и Грир.

— Клянусь Мадонной, — серьёзно заверил Дидье и, подойдя к ним, крепко и без колебаний обнял обоих.

У Морана почему-то встал комок в горле, когда он заглянул в его смеющиеся глаза, из которых наконец исчезла всякая горечь.

— С тобой, может, поехать? — хмуро предложил Грир. — А то ещё вляпаешься во что-нибудь, обалдуй. Куда хоть едешь, скажи!

Дидье только молча улыбнулся и, отойдя к кустам, принялся седлать спокойно пасшегося там стреноженного путами коня.

— Папаше Кевину передайте, я одра не спёр, я его отдам! — крикнул он, лихо взлетая в седло. — Adieu, garcons!

Когда топот копыт затих за поворотом тропинки, Грир внимательно посмотрел в замкнувшееся сразу лицо Морана.