Черная маркиза (СИ)

Раздался общий восторженный и изумлённый стон. А Грир, отбросив свою напускную ленцу, молнией вскочил с места и, упёршись кулаками в стол, свирепо прорычал:

— Ты обезумела, женщина?! Ты собираешься отдать за этого сопляка алмаз, который стоит дороже десятка галеонов с полным вооружением?!

— Да, — всё с той же загадочной улыбкой подтвердила Тиш.

— Ты показываешь его всем, — Грир зловеще понизил голос, — всем бродягам в этой вонючей дыре, в то время, как тебя защищает всего лишь один такой же молокосос?!

— Да, — серьёзно кивнула Маркиза, а Дидье искренне и заразительно расхохотался, блеснув глазами.

— Ты понимаешь, — почти прошипел Грир, — что я могу просто забрать у тебя этот камень?

— Нет, — невозмутимо ответствовала Тиш, сжав алмаз в узкой ладони. — Ты не заберёшь его, Эдвард Грир. Ты — мужчина и капитан, я женщина и доверилась тебе, речь идёт о сделке, и ты никогда не уронишь свою честь так низко. А кроме того… я отнюдь не беззащитна.

Взгляды светлых и тёмных глаз вновь скрестились над алмазом, как сабельные клинки.

Изумрудные глаза Жаклин презрительно сузились.

— Согласен, — хрипло бросил наконец Грир. — Забирай этого сопляка, Маркиза. Только учти… — Он помедлил и снова понизил свой рычащий голос до вкрадчивого шёпота: — Рано или поздно он всё равно вернётся ко мне.

— Никогда! — процедил сквозь зубы Моран, но Грир будто не услышал его, глядя только на женщину:

— Я тебя предупредил, Маркиза.

— Я тебя поняла, Эдвард, — мягко отозвалась Тиш. — Скрепим же нашу сделку свидетельствами.

— Кто здесь безумен, так это ты, капитан Грир! — отчеканил вдруг резкий высокий голос, и Жаклин выступила из-за спин ошеломлённых корсаров. — Разве это сделка? Камень наверняка фальшивый!

Она нетерпеливо пощёлкала пальцами в перстнях, глядя на Тиш в упор — пренебрежительно и гневно.

С минуту Грир пристально рассматривал обеих женщин, а потом, расхохотавшись, властно протянул руку. Тиш подняла брови, помедлила и наконец, улыбнувшись, легко уронила камень в широкую ладонь капитана. Тот молча подал его француженке.

Жаклин придирчиво оглядела бриллиант, повертела, изучая игру света в гранях, подышала на него, недоверчиво пробормотав: «Что ж, не затуманился…». А потом провела по его сияющей поверхности невесть откуда взявшимся маленьким кинжалом.

— Ни царапинки, — удовлетворённо констатировал Грир, забирая камень обратно. — Назови своих свидетелей, Маркиза!

Тиш снова остро взглянула в отчуждённое лицо маленькой француженки и тихо спросила:

— Кто вы?

Жаклин вызывающе вздёрнула подбородок и скрестила на груди изящные руки, будто заслоняясь от её взгляда.

— Та, на кого твои гнилые чары не действуют!

— Ого! — снова рассмеялся Грир. — Малышка кусается!

Тиш ещё несколько мгновений пристально смотрела на Жаклин, сдвинув брови, а потом тряхнула головой и отвернулась.

— Вот мои свидетели, Грир. Огонь!

Полено в камине вдруг треснуло, извергнув сноп искр — так, что стоявшие возле очага пираты отскочили с воплями и ругательствами.

— Вода! — неумолимо продолжала Тиш, скрестив на груди изящные руки.

Из кружек, забытых на столах, выплеснулась наружу янтарная жидкость, и раздался новый взрыв ругательств.

— Ветер!

Окна и дверь трактира распахнулись настежь под свежим порывом бриза, взметнулись занавески, брызнуло на пол стекло. Юбки Жаклин тоже взметнулись, и она поспешно подхватила их. Кто-то поднял слетевшую с её плеч кружевную пелерину. Резко обернувшись, француженка встретилась взглядом с зеленовато-голубыми, как морская вода, глазами Дидье Бланшара.

— Je te connais, ma puce? — тихо и быстро спросил он.

«Я тебя знаю, девочка?»

Нет, он не знал её. Проведя с ней ночь почти три года назад, когда она утешала его, пьяного без вина, горюющего по своей развратной ведьме, он её даже не запомнил!

Жаклин выхватила у него пелерину и порывисто отвернулась, не размыкая поджатых губ.

— Хватит! Ведьма! — пророкотал Грир, припечатывая стол мощным кулаком. — Я и без того не возьму назад своего слова… И это, кстати, была не вода, а ром.

Тиш негромко рассмеялась:

— Это ещё лучше, Эдвард. Ещё лучше.

И оборвав смех, притронулась к плечу ошеломлённо озиравшегося Морана:

— Идём, канонир. «Маркизе» пора отчаливать.

Дидье, не переставая, впрочем, ухмыляться, без церемоний дёрнул нового канонира за локоть и гаркнул:

— Ходу!

Отвернувшись от них, Грир взял со стола кружку и вздрогнул, когда на его запястье легли унизанные перстнями пальцы Жаклин.

— Пусть их себе уходят, капитан, — обронила француженка, с улыбкой подливая ему ром. — Я Жаклин Делорм, хозяйка «Сирены», и я давно хочу кое-что обсудить с тобой.

Увязая в прибрежном песке, Тиш, Дидье и Моран торопливо добежали до шлюпки, пришвартованной у дряхлого причала под охраной оборвыша-негритёнка. Дидье швырнул ему сверкнувшую в лучах заходящего солнца монетку. Придерживая подол платья и опираясь на руку Дидье, Тиш пробралась на нос лодки.

Моран, косясь на них исподлобья, приготовился грести, но старпом, отвязав причальный канат, лишь повернул руль, и шлюпка резво, как пришпоренная лошадь, рванулась вперёд сама собой!