Черная месса

Однажды ноябрьским днем, уже на пороге зимы, некий коп медленно ехал мимо неприступного кирпичного здания с железными решетками на окнах и огромным фонарем над парадной дверью. Детектив Джо Саккардо кивал сам себе, проезжая мимо блестящих автомобилей, припаркованных в трущобах, заселенных алкоголиками и бродягами. «Слишком много «кадиллаков» для нижней части Челси, – думал он. – Кафе “У Геллера” – точно притон букмекеров».

Но в таверне хозяин не только записывал ставки тотализатора, у него хватало и других занятий. Каждую неделю Майкл Лондон занимался подсчетами. Чеков у него набиралось на добрых 500 000 долларов, и нужно было обналичить какую-то их часть для передачи крупнейшим букмекерам. В 1983 году Лондон только начинал свою деятельность в качестве подпольного банкира.

Начав с приема небольших ставок в баре, унаследованном от отца, Лондон поднялся по ступеням игорного бизнеса, превращая поддельные или необеспеченные чеки в звонкую монету. Теперь букмекеры называли его Учетчик. В начале 1980-х он начал переход от местной клиентуры к обширной сети приемщиков ставок на спорт, которой управляли букмекеры-евреи, связанные с бандой «Уинтер-Хилл» и, в чуть меньшей степени, с мафией. Лондон же стал человеком, к которому обращались и букмекеры, и бизнесмены, желавшие скрыть свои доходы от налоговой службы.

Припарковавшись у тротуара, Саккардо тоже занялся своего рода подсчетами. У него имелась дюжина номерных знаков с блестящих автомобилей, окружавших кафе «У Геллера». Их прогнали через компьютер полиции штата, и тот сообщил, кто есть кто в букмекерском бизнесе Бостона. Это были машины Чико Кранца, Джимми Каца, Хауи Левенсона, Толстяка Винни Роберто. Даже Джоуи Й. – Джозефа Йерарди, скорее гангстера, чем букмекера, делавшего для «Уинтер-Хилл» ставки на улицах и получившего право собирать личную «ренту».

В яблочко. Саккардо обнаружил нечто большее, чем обычный букмекерский притон. Он нашел гангстерский банк: место, где проигрыши игроков – в пятизначных чеках, выписанных специально для обналичивания, на вымышленные имена типа Рональд Игрок или Арнольд Шулер – превращались в выплаты и доходы. На пике расцвета в пуленепробиваемой будке кассира в задней части салуна обналичивалось ежегодно по 50 миллионов долларов, миллион из которых доставался Лондону, загребавшему деньги лопатой в глухом закоулке под видавшим виды мостом на грязных городских задворках.

По должности именно Джо Саккардо из полиции штата Массачусетс досталось выслеживание бостонского «Меера Лански». Лондон жонглировал в местном банке двумя счетами и при наличии в собственности семьи приблизительно 800 000 долларов еженедельно изымал столько же налички, как только проходили чеки. Это была взаимовыгодная сделка. Местный банк пользовался его деньгами, не считая себя обязанным внимательно следить за происходящим, и умышленно не обращал внимания на тот факт, что Лондон не выполнял требование сообщать налоговому управлению о любой сделке наличными в сумме свыше 10 000 долларов. Лондон же, используя эту систему, купил себе дом в Уэстоне, самом богатом пригороде в Массачусетсе, и летний дом в Вест Хайанниспорте, недалеко от владений Кеннеди.

Хотя большая часть клиентуры Лондона, как букмекера, была связана с бандой Балджера, его привлекало дерзкое бахвальство Винсента Феррары, вульгарного капо, который сделался таким завсегдатаем в кафе «У Геллера», что завел там персональный столик. Лондон считал, что Феррара быстро движется к успеху в мафии, и решил пристегнуть свою таверну к восходящей звезде Винни.

Лондон и Феррара имели схожие взгляды и достаточно разбирались в финансах, чтобы не смотреть на них как на средство приобретения новой машины или наличку в кармане. Лондон начал помогать Ферраре контролировать работу букмекеров из числа лодырей, «подбадривая» грозным напутствием: «Теперь ты должен платить тому или другому, – говорил он. – И ты знаешь правила, значит, ничего плохого с тобой и не случится». Со временем Лондон превратился в упрощенную версию брокера с Уолл-стрит, который за плату поставляет клиентов инвестиционному банкиру. У обоих мужчин и вкусы были схожие. Оба купили одинаковые двухместные серебристые «мерседесы», и Феррара убедил Лондона взять у него одну из маленьких гламурных собачек, купленных им в Нью-Йорке за 5 000 долларов. Кроме того, оба занимались ростовщичеством (так называемым «акульим промыслом»).